Показывается красный балдахин, под которым на ярко-желтом узорчатом полотнище, как в гамаке, восседает в шапочке сам король. Его несут высокие юноши. Они проходят совсем рядом, и мы видим, как стекают струйки пота по их обнаженным мускулистым торсам, словно вырезанным из эбенового дерева, видим их блестящие, с любопытством осматривающие нас глаза.
Вокруг короля — подушки. Все-таки пожилой человек — не дай бог, упадет. А это плохое предзнаменование для всей королевской семьи. Балдахин окружают только ближние родственники, даже нести короля имеют право лишь внуки-принцы.
Все громче крики восторга. «О-ха-ха», — скандирует толпа, выражая чувство признательности.
Люсьен переводит и комментирует:
— «Перед пантерой чтоб все уступали дорогу...» Наш род ведет свое начало от пантеры. Слышите поют: «Король! Твои предки умерли, но они не забыты — их голос звучит и поныне..»
Подхватывают женские голоса: «У короля есть все: золото, жемчуг, много драгоценностей. Король владеет большим богатством». Вот пришли к священному месту, где жили предки короля. Видите, из дома выходит принцесса в желтом платье с цветами. Она и принцы приветствуют короля и помогают ему сойти на землю. Начинаются танцы. Справа — сыновья и внуки, слева — жены и принцессы.
Мы наблюдаем, как в ритмическом танце семья окружает короля, принцессы берут его под руки и уводят в дом.
— Пошли во дворец. На сегодня празднество окончено, и король, отдохнув немного, нас примет, — Люсьен приглашает нас к воротам в глинобитной стене. — Между прочим, вы не заметили, как исчезли священные бычки? Стараются, чтобы их смерть не привлекала внимания окружающих. Толпе не показывают страдания животных: убивают животных моментально — колют ножом в определенные точки. Затем перерезают горло, собирают в сосуд кровь, которой позже поливают фетиши.
Мы входим в небольшой чисто выметенный дворик, где бегают совсем голенькие детишки и группами сидят женщины: что-то делают по хозяйству. Молодые женщины неторопливо перекидывают через плечо край ткани, закрывая ею обнаженную грудь.
— Во дворце живут жены и дети короля, — говорит Люсьен, раздавая малышам жевательную резинку.— У отца было три официальных жены. Когда умирают братья, то их жены также переходят к нему по наследству. Кроме того, все женщины в деревне принадлежат королю. Так что у меня много братьев и сестер. Своих жен мои братья также выбирают из этой деревни. Например, жена Себастьяна — двоюродная сестра принцессы в желтом одеянии, которая сопровождала короля в дом предков. А вот и она — Аюба.
Аюба вежливо приветствует Нас и ведет к дальнему домику во дворе. Все постройки за глинобитной стеной — квадратные жилища с двускатными крышами, зернохранилища, навесы для скота — и составляют, вероятно, королевский дворец. У домика, где нас ожидал король, мы осмотрелись в поисках соломенного закутка с чаном с водой и калебасом для мытья рук — непременной принадлежности африканских хижин,— но, не обнаружив ничего подобного, пошли на прием к королю, так и не умывшись с дороги.
Ни дверей, ни занавески у входа не было, поэтому мы прямо шагнули из знойного полдня в комнатный полумрак. Люсьен скинул ботинки и, встав на колени, склонился к ногам отца. Король подержал и наши руки в своих сухоньких ладонях, не сходя с трона.
Для своего возраста (ему было за восемьдесят) это был живой человек, на морщинистом, как печеное яблоко, лице которого светились любопытные глазки. Один из приближенных держал над ним зонт, сразу привлекший наше внимание, так же как и шапочка с ушами, смахивавшая на шутовской колпак.
— Она называется «гоби», — толковал нам Люсьен, пока покорные жены склонялись перед троном его папаши и делали ему какие-то подношения,— на ней нашиты аппликации-символы: расположенные рядом кувшины и бараньи головы. Это означает, что голове барана помешают войти в тонкогорлый кувшин рога. Вот и готов королевский девиз: «Бели враг начнет войну, ему не так просто будет взять крепость». И вся эта мудрость умещается на отцовской шапочке.
Тем временем король нацепил на свою праздничную сумонико—национальную одежду типа тоги, край которой перебрасывается через плечо,— значок нашего журнала и, узнав, что мы в нем пишем о жизни всех стран, стал вспоминать свои заграничные вояжи. Оказывается, для своей деревни Агбота был бывалым человеком. Не жалуясь на свою память, он рассказывал, как служил во французской армии и участвовал во многих войнах, начиная с двадцатых годов.
Читать дальше
