Орландина Колман - Ведьма

– Я… я не знаю даже, как рассказать, что произошло… Вы, наверное, не поверите… Это все так ужасно, – вымолвила она и не смогла сдержать слезы.

Пастор заботливо взял ее за руку, чтобы успокоить, и терпеливо, с пониманием ждал, пока девушка перестанет плакать. Затем он принес из ризницы чашку горячего чая.

– Вот, согрейтесь, – протянул он кружку Лене. – Когда вам будет лучше, расскажете мне, что у вас на душе. Если захотите, конечно.

Пастор Табб слушал рассказ Магдалены и качал головой.

– Все, что вы мне поведали, – сказал он мягко, – похоже на сказку или легенду о призраках. Дело в том, что мне хорошо знакомы развалины этого дома. Много лет назад там жила семья Стоппард. Вот только вся эта семья теперь лежит здесь, на кладбище перед моей церковью. Немного в стороне ото всех, потому что они были богохульниками и язычниками, но Бог нас учит, что все, даже самые злостные грешники, должны иметь возможность ступить на путь истинный, пусть даже и после смерти.

Пастор говорил медленно, обдумывая каждое слово. Потом, немного помолчав, добавил:

– Вы говорите, что никогда не были в наших краях раньше и никогда не слышали эту историю. Но, понимаете, не сходится. В ваших словах кое-что не сходится.

– Я не лгу вам, отец Табб! – воскликнула Лена. – И не знаю, о какой истории вы говорите и что там не сходится. Я сама запуталась во всем этом и постоянно спрашиваю себя – не галлюцинации ли это? Но раньше я ничем подобным не страдала!

Девушке было уже гораздо лучше, потому что пастор приготовил ей помимо чая два бутерброда с ветчиной, которые она съела с большим аппетитом.

– Я не говорил, что вы лжете. Просто это очень странно, больше пяти лет прошло с тех пор, когда… Рассказать вам эту печальную историю?

Магдалена кивнула.

– Стоппарды все время жили в лесу, как и их предки. Старый Генри был дровосеком, потихоньку браконьерничал. О Мэри, жене его, ходила молва, что она знахарка. Люди, которым не помогла медицина, часто обращались к ней. Уж что она делала со своими травами – одному богу известно, но помогла она многим.

Когда Мэри исполнилось сорок, у них появился сын. Ричард был проблемным ребенком, особенно для отца. Вскоре выяснилось, что Ричард умственно отсталый, и поэтому он находился постоянно с матерью – та в нем души не чаяла. А Генри, когда напивался (а выпивал он часто!), бил жену и сына, как бешеный. Так что с малых лет Ричард был свидетелем частых ссор родителей. Неудивительно, что он всегда принимал сторону матери.

Однажды Генри пришел в стельку пьяный и, как обычно, полез с кулаками на Мэри. Но сын заслонил ему дорогу. Тогда отец схватил кочергу и замахнулся, чтобы ударить Ричарда по голове, – тот чудом сумел увернуться, кочерга лишь чиркнула по его лицу, оставив глубокий шрам. Ричард прыгнул на отца, выхватил кочергу и размозжил ему голову. На суде его признали невменяемым и посчитали, что это была необходимая самооборона, к тому же Ричард был несовершеннолетним. Он остался на свободе.

С тех пор Мэри с сыном жили уединенно и замкнуто в своем лесном домике, ни с кем не общались. Единственное, что известно об их смерти, это то, что в доме был взрыв – в подвале разорвался самогонный аппарат, которым, по всей видимости, пользовался Ричард после смерти отца. В общем, когда приехали пожарные и потушили дом, оказалось, что оба – и мать, и сын – сгорели.

– Но кто же тогда встретил меня в этом странном доме? Я ведь не выдумала все это? – в глазах Магдалены вновь появились слезы, теперь уже от отчаяния: если этот милый пастор ей не верит, что же тогда скажут Каролина и Эрик, когда она расскажет им эту историю…

– Ой, я совсем забыла позвонить сестре. Она сходит с ума от беспокойства, да и полиция, наверняка меня уже ищет. У вас есть телефон? Это очень срочно!

– Ну конечно, вы можете отсюда позвонить, – кивнул священник.

Телефон, слава богу, работал. Магдалена поговорила с сестрой, после чего пастор вызвал такси и налил ей еще одну чашку чая. Девушка разволновалась и выглядела бледной и смертельно уставшей после общения с Каролиной, которая чуть не плакала в трубку.

– Воспринимайте это всего лишь как плохой сон, – посоветовал пастор Табб. – Возможно, ваши нервы сдали, вот и привиделось всякое… Вот увидите, завтра, после того как выспитесь и отдохнете в кругу семьи, вы все будете воспринимать иначе.

– Вы считаете, что я все придумала, – пробормотала Магдалена. – Но это не так! Я не сошла с ума! Впрочем… неважно.