Журнал «Фантастика и Детективы» Array: Фантастика и Детективы 2014-07

Он набил трубку и вновь опустился в кресло, никак не отреагировав на мои слова:

— На практике все сказанное мною имеет самое непосредственное отношение к проблеме, которой я сейчас занимаюсь. Она для меня — как запутанный клубок, в котором приходится искать свободную нитку, чтобы потянуть и распутать его целиком. Один из главных путей отыскать этот конец — это прежде всего ответ: почему овчарка профессора Пресбери, его преданный пес Рой, то и дело стремится укусить своего хозяина?

Я откинулся на спинку кресла, ощущая разочарование: из-за подобной мелочи он отвлек меня от работы! Холмс коротко глянул на меня:

— Вы ничуть не изменились, остались прежним Ватсоном! — раздраженно сказал он. — Когда вы наконец поймете, что сложнейшие вопросы базируются иногда на подлинных мелочах! Итак, подумайте: не удивляет ли вас, что почтенный, солидный ученый мудрец… вы знаете, конечно, о прославленном Пресбери, физиологе из Кэмфорда… не удивительно ли, что такой человек был дважды искусан своей овчаркой, прежде верно ему служившей? Как, по-вашему, это можно объяснить?

— Собака не здорова, вот и всё.

— Ну что же, вполне логичный вывод. Однако на других людей она никогда не бросалась, не считая хозяина — да и то, видимо, в исключительных случаях… Интересная история, Ватсон, чрезвычайно интересная. Но к нам идут — похоже, молодой Беннет приехал раньше, чем было договорено. А жаль, я намеревался поговорить с вами побольше, прежде чем он явится.

Торопливые шаги раздались на лестнице, мы услышали резкий стук. Через несколько секунд перед нашими глазами предстал новый клиент Холмса.

Им оказался стройный, красивый мужчина примерно тридцати лет, одетый не без вкуса, даже изящно. Но если говорить о его манере вести себя, тут бросалась в глаза скорей уж робость ученого, нежели развязность светского щеголя. Они с Холмсом пожали друг другу руки, а потом он бросил на меня слегка растерянный взгляд.

— Но, мистер Холмс, вопрос у меня очень щекотливый, — сказал гость. — Вы же знаете, как много связывает меня с профессором Пресбери: это касается и частной жизни, и моей работы. А потому я предпочел бы обсудить это дело наедине.

— Не беспокойтесь, мистер Беннет. Доктор Ватсон человек в высшей степени тактичный, и к тому же — заверяю вас — в подобном деле мне, скорей всего, не обойтись без помощника.

— Как пожелаете, мистер Холмс. Вы, конечно, понимаете, отчего мне приходится соблюдать такую осторожность по этому поводу…

— Вы тоже это поймете, Ватсон, если я сообщу вам, что джентльмен, с которым мы разговариваем, мистер Джон Беннет, работает ассистентом профессора Пресбери, живет у него в доме и обручен с его единственной дочерью. Без сомнения, этот видный ученый должен в высшей степени полагаться на преданность Беннета. Так вот, чтобы соблюсти ее, этот джентльмен и просит нас предпринять все возможное для раскрытия этой поразительной тайны.

— Да, я именно такого мнения, мистер Холмс. К этому я и стремлюсь. Знает ли доктор Ватсон о том, как обстоят дела?

— Я еще не успел рассказать ему об основных событиях.

— В таком случае, может быть, я опять изложу главные детали происходящего, прежде чем перейти к тому, что совершилось в последние дни?

— Пожалуй, я займусь этим сам, — сказал Холмс. — И заодно проследите, хорошо ли я запомнил порядок событий. Так вот, Ватсон: профессор — личность европейского масштаба. Наука всегда была основным стержнем его жизни, и на репутации нет ни единого пятна. Он вдов; имеет дочь, которую зовут Эдит. Человек это, как я понял, очень упорный, бескомпромиссный — и несколько воинственный, если можно так выразиться… Вот предпосылки к нашей истории.

Всего несколько месяцев назад в его жизни произошел вдруг резкий перелом. Невзирая на свой почтенный возраст… а профессору, между прочим, шестьдесят один год… он попросил у профессора Морфи, своего коллеги по кафедре сравнительной анатомии, руки его дочери. Этот поступок, по всей видимости, имел мало общего со степенным ухаживанием человека в возрасте — нет, он влюбился пылко, как юноша, и трудно представить себе более горячую страсть. Юная леди Элис Морфи — девушка завидных достоинств. Ум и красота у нее незаурядные, что делает вполне объяснимым, отчего профессор так в нее влюблен. И все же его домочадцы были не очень довольны таким поворотом дел.

— На наш взгляд, это было уже чересчур, — добавил гость.

— Именно так. Чересчур страстно и не вполне в рамках природных границ. Хотя профессор Пресбери — человек немолодой, но обладает значительным состоянием, так что у отца будущей невесты возражений не было. Сама она, видимо, предпочла бы иной вариант — ее руки просили джентльмены, менее блестящие в практическом смысле, но близкие к ней по возрасту. И все же профессор был, надо думать, ей по вкусу, невзирая на его эксцентричность. Препятствием мог быть только возраст жениха.