Виталий Семенихин - Создание юридического лица или подразделения

Под доходом в статье 171 УК РФ следует понимать выручку от реализации товаров (работ, услуг) за период осуществления незаконной предпринимательской деятельности без вычета произведенных лицом расходов, связанных с осуществлением незаконной предпринимательской деятельности. При исчислении размера дохода, полученного организованной группой лиц, судам следует исходить из общей суммы дохода, извлеченного всеми ее участниками.

Хотелось бы также отметить, что для целей статьи 171 УК РФ крупным ущербом, а ровно доходом в крупном размере признаются ущерб либо доход в сумме, превышающей один миллион пятьсот тысяч рублей, особо крупным – шесть миллионов рублей (смотрите Примечание к статье 169 УК РФ).

Особое внимание в связи с этим настоятельно рекомендуем обратить на положения Федерального закона от 7 апреля 2010 года № 60-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон № 60-ФЗ). Ведь именно этим документом кардинально изменены пороговые величины, отражающие крупность и особую крупность, для целей Примечания к статье 169 УК РФ. Данный документ вступил в силу со дня официального опубликования (9 апреля 2010 года).

Законом № 60-ФЗ воплощены поправки, исключающие из статьи 171 и статьи 172 («Незаконная банковская деятельность») УК РФ указания на «нарушение лицензионных требований и условий» в связи с неопределенностью этой формулировки. Ведь это в свою очередь приводит к расширительному ее толкованию, а в ряде случаев открывает возможности для серьезных злоупотреблений.

Обратите внимание!

Изменениями Закона № 60-ФЗ признана утратившей силу статья 173 УК РФ («Лжепредпринимательство»).

Ранее (до вступления в силу положений Закона № 60-ФЗ) статья 173 УК РФ регламентировала ответственность за лжепредпринимательство, которым признавалось создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству.

Однако было официально признано, что статья 173 УК РФ практически не применялась в связи с неопределенностью ее формулировки, а также с тем, что предусмотренные в ней деяния охватываются другими составами преступлений.

На отсутствие самостоятельного правового значения статьи 173 УК РФ указывал ранее пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в силу которого при создании коммерческой организации без намерения фактически вести предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющем целью хищение чужого имущества или приобретение права на него, содеянное полностью охватывается составом мошенничества. Данное деяние согласно этим разъяснениям могло быть дополнительно квалифицировано по статье 173 УК РФ как лжепредпринимательство только в случаях реальной совокупности названных преступлений, когда лицо получает также иную, не связанную с хищением, имущественную выгоду (например, когда лжепредприятие создано лицом не только для совершения хищений чужого имущества, но и в целях освобождения от налогов или прикрытия запрещенной деятельности, если в результате указанных действий, не связанных с хищением чужого имущества, был причинен крупный ущерб гражданам, организациям или государству, предусмотренный статьей 173 УК РФ).

Жизнь современного российского общества немыслима без объединения людей в группы, союзы разных видов, иными словами, без соединения их личных усилий и капиталов для достижения каких – либо целей. Основной правовой формой коллективного участия лиц в гражданском обороте является образование юридического лица. В статье раскрывается понятие рассматриваемого института, его значение, объем правоспособности и особенности ответственности.

Наряду с физическими лицами гражданское законодательство признает субъектами гражданских прав и обязанностей юридических лиц. И хотя сама возможность и даже необходимость участия юридических лиц в гражданском обороте практически не подвергается сомнениям, в юридической науке периодически возникают дискуссии на предмет теоретического осмысления данного правового института. В данном случае, необходимо согласиться с тем, что признание статуса субъектов юридических отношений только за отдельными людьми могло бы отразиться невыгодно на интересах общества в целом. Видный теоретик русского гражданского права Габриэль Феликсович Шершеневич так прокомментировал подобную ситуацию: «Возьмем случай, когда наследодатель в завещании определит известный капитал на учреждение богадельни. Если бы субъектами права могли быть только люди, то завещатель должен был бы поручить этот капитал какому-либо физическому лицу, которое бы создало завещанное учреждение и от своего имени вело бы его, вступало бы во все необходимые сделки, а при смерти завещало бы капитал другому лицу, которое бы продолжало это дело от своего имени. Но при таких условиях нет особенной гарантии, что завещанный капитал действительно получит данное ему назначение в лице первого или последующих распорядителей, что имущество это, слившись с прочим имуществом того или другого распорядителя, не подвергнется взысканию по частным его долгам. Все эти неудобства могли бы быть устранены, если бы завещанное имущество было приурочено к особому субъекту, от имени которого совершались бы все необходимые сделки. Или возьмем случай акционерного соединения. Множество лиц складывают небольшие взносы в значительный капитал с целью совместного достижения общей экономической цели. Чтобы достигнуть назначенной цели, акционеры должны были бы вручить капитал одному или нескольким лицам, которые от своего имени совершали бы все необходимые сделки. Капитал акционеров слился бы с частным имуществом управителей и мог бы подвергнуться взысканию со стороны их частных кредиторов. Кто при такой опасности решился бы сделать взнос?» Ситуация действительно была бы более чем неблагоприятная. Поэтому стоит согласиться, что отход от постулата неразрывного сочетания конкретной правоспособности с человеком, объективно закономерен.