Вячеслав Смирнов - Театры Тольятти. Том 2

Начнем с серии афиш, которые предшествовали премьере: они действительно бросались в глаза и уж точно отличались от всех сегодняшних городских афиш. Я сейчас не оцениваю, в худшую или лучшую сторону отличались, они были другими, что побуждало интерес. «А это наш Антон нарисовал!» – слышал я ответ на свой вопрос.

Если рассказывать все по порядку, то следует начать с семейного подряда. Главный режиссер Тольяттинского театра кукол Янина Дрейлих поставила спектакль «Музыкант». Композитором спектакля стал муж Янины, известный тольяттинский трубач-импровизатор Эдуард Тишин. Помимо этого, он принял участие в спектакле в качестве актера. Следующая семейная пара – гости из столицы Казахстана, лауреаты Российской Национальной премии «Золотая маска» Галина Пьянова, автор пьесы «Письма к барабанщику», по которой поставлен «Музыкант», и художник-постановщик Антон Болкунов, который ранее в театре кукол уже ставил спектакль «Повесть временных лет», который в этом году номинировался на «Золотую маску. Сейчас вспомнил, что пьесу по ранней русской летописи писала тоже Галина Пьянова.

Важный момент: в спектакле звучат письма известного самарского бас-гитариста Александра Гинзбурга по прозвищу Черный. Как мне сказали – это именно его история описана в спектакле. А еще сказали, что в Самаре его все знают. К своему ужасу, я не ожидал, что поиск в интернете выдаст мне такое количество александров гинзбургов.

Для театра кукол это уже третий спектакль для взрослой аудитории. Осуществленная несколько лет назад постановка «Марьино поле» еще соответствовала канонам кукольного спектакля. Далее в «Повести временных лет» артисты фигурировали на сцене уже не как кукловоды, а как драматические актеры, хотя этот спектакль с натяжкой можно назвать кукольным, роль кукол в нем выполняли различные предметы (деревянные чурки), а не кукольные человечки или антропоморфные животные. «Музыканта» я бы назвал целиком драматическим спектаклем. В нем присутствует марионетка и музыкальный инструмент с функциями марионетки, но соотношение кукольного и драматического здесь точно такое же, как и в любом другом драматическом спектакле. Это не поветрие последних лет, а довольно широкая практика, когда у театра кукол возникает потребность показать зрителю, что кукловоды – такие же полноценные актеры, как и их коллеги из драмы. Я только что произнес ужасную фразу, но такое предубеждение существует, даже я ему подвержен, поскольку хотел бы видеть некоторых актеров именно в драматических постановках, мне важна в том числе их внешность.

Жанровое определение спектакля – квартирник. Артисты ведут себя наравне со зрителями, заходят вместе с ними в «зал», занимаются своими делами, пока публика рассаживается. Зрителей – всего 40 человек, поскольку действие происходит на сцене за закрытым занавесом. Мягкие кресла и стулья для публики расположены так, что формальная стена между залом и сценой отсутствует, зритель может взаимодействовать с актерами, что и происходит в некоторых случаях – когда следует поднять телефонную трубку, чтобы ответить на реальный звонок стоящего где-то под ногами телефона, или когда можно помочь аккомпанировать бразильским музыкантам, раздающим всем желающим несложные ударно-шумовые инструменты. В финале зрители и вовсе становятся главными действующими лицами, танцующими на бразильском карнавале, их осыпает метель из фольги и конфетти, а актеры аплодируют им, стоя на краю сцены, словно заняв зрительские места. Но это я забежал вперед.

Пока не начался спектакль, есть время рассмотреть окружающую обстановку, здесь довольно много деталей и различного реквизита, мы видим то ли коммунальную квартиру, то ли бытовку для репетиций самодеятельного музыкального коллектива. Место действия – Самара и окрестности, время действия – 1990-е. Все начинается, как водится, с радужных перспектив и заканчивается полным разочарованием. Время от времени персонажи вставляют в кассетный магнитофон то одну, то другую кассету, и слушают своего рода звуковые письма, которые шлет им из далекой Бразилии их кореш, такой же лабух, как и они. В этих письмах их далекий друг размышляет о музыке, о природе творчества. Постепенно тон сообщений становится все более мрачным, реальность оказалась не той, какой представлялась ранее. Действие спектакля происходит то в настоящем, то в прошедшем, то в будущем времени, и мы, наконец, понимаем, что автор звуковых писем и главное действующее лицо всей происходящей истории находится перед нами, а не где-то за кулисами, за кадром.