Джоди Томпсон - Офис в стиле фанк. Манифест удаленной работы

Происходит напрасная трата времени и сил, когда ни единой мысли и секунды не отдается делу, ради которого работает вся компания.

Все это время и силы направлены лишь на подкрепление статус-кво, от которого нет никакой пользы.

Все это время и силы потрачены из-за нескольких паршивых минут.

Примечательно, что для вредного воздействия, способного испортить целый рабочий день и даже больше, довольно совсем небольшого количества мути. Возьмем любую с трудом выживающую компанию, отдел или группу, которые в условиях неэффективного руководства или острого давления со стороны рынка едва справляются с задачами, – и мы увидим, как муть распространяется в них со скоростью разрастания тины в стоячей воде. Чем упорнее компания цепляется за устаревшие представления о рабочем времени и присутствии на рабочем месте, тем вольготнее чувствует себя муть. Иногда этот вид мути становится органической составляющей жизни сотрудников.

Именно к такому виду мути мы относим муть заочную, или, если речь идет о большом коллективе, – муть по сговору. Всем нам приходилось слышать разговоры у офисного кулера или участвовать в них. Почти каждый раз, когда люди собираются в одном месте, разговор неизбежно переходит от текущих дел (или вчерашних телепередач) к отсутствующим коллегам. Поэтому рассказ Кары об отношении сотрудников других отделов к участникам программы ROWE совсем не похож на паранойю. В каждой компании найдется такой объект – отдел, группа или сотрудник, – постоянно подвергающийся резкой критике за глаза.

– Эти айтишники вечно валяют дурака. Могли бы для разнообразия и поработать как следует, вместо того чтобы целыми днями развлекаться со своими компьютерами.

– У этих курильщиков всегда перекур. Прямо хоть начинай курить! Рак легких, конечно, обеспечен, зато не придется работать, как каторжному.

– Рик ведь не молодеет. По-хорошему, ему давно пора на пенсию – уступить место тем, из кого песок не сыплется.

Посмотрим, что стоит за этими пересудами: во-первых, все сотрудники, не связанные по работе непосредственно с клиентами, – бездельники; во-вторых, рабочее кресло, на котором сотрудник должен сидеть целый день, важнее идей, которые могут появляться во время перекура; в-третьих, пожилые люди не в состоянии работать эффективно. Вместе с тем каждое из высказываний подобного рода выполняет более общую функцию. Таким нездоровым, извращенным способом муть объединяет людей. Это отголоски древней приверженности к племенному обособлению. Мы с тобой из одного племени. А тот человек – чужак.

Люди мутят в коллективе воду по сговору, когда им очень хочется сказать: «Мы играем по правилам. Мы хорошие работники. А вон те – нет». Люди поднимают в коллективе муть с самого дна, когда под личиной «общественного мнения» им хочется скрыть собственную неполноценность и несостоятельность. Им нет нужды чувствовать свою ответственность или проявлять инициативу – они и без того исправно присутствуют на работе все положенные часы. Им нет надобности достигать высокого уровня квалификации и профессионализма – намного проще выставить некомпетентным коллегу. Им нет смысла выдвигать идеи – ведь можно сделать так, чтобы кто-то из коллектива выглядел глупее их.

Все наши порочные психологические установки только укрепляются с каждым проявлением мути по сговору. Нападая на чужие рабочие привычки, мы на некоторое время чувствуем свое превосходство, но этим ничего не достигаем, пожалуй, кроме одного: укрепляем решетки собственной тюрьмы. В конце концов, когда мы очередной раз поливаем грязью опоздавшего на пятнадцать минут коллегу, не следует ли нам призадуматься, что в один прекрасный день мы можем оказаться на его месте, и нас ровно таким же образом будут топить в болотной мути.

Муть даже в малых количествах всех нас связывает по рукам и ногам. Мы могли бы долго перечислять, чем именно она вредит общему делу любой компании, но ограничимся малым: муть понижает чувство ответственности у сотрудников, лишает их здоровых стимулов, тормозит развитие бизнеса. В итоге все сводится к одному: она лишает нас здравого смысла.

Мы ничем себе не помогаем: не улучшаем качество работы, не налаживаем собственную жизнь – ни когда сами кого-то поливаем грязью, ни когда нас обдают ею, ни когда ожидаем этого.

Пока мы миримся с любыми проявлениями мути, мы тем самым будем утверждать правомерность тех рабочих условий, в которых имеют значение только время присутствия и видимость работы, а не подлинные достижения. Если наш труд оценивают по справедливости, если нам платят на основании вклада, вносимого в деятельность организации, то и рабочие часы, и наше присутствие за рабочим столом перестают играть важную роль. Возможно, среди нас можно встретить персонажа из предыдущей главы – человека, сидящего дома в одних трусах и обсуждающего многомиллионную сделку. Но пока существует муть, всем остальным придется страдать от мук совести, если они находятся вне стен офиса – того рабочего места, где творится «настоящее дело».