Константин Трунин - А. Куприн

Куприну понравилась борьба с быками. Он ей восхищался. И уже тогда испанцы задумывались над её жестокостью: практиковался отказ от убийства быков. Против такого отказа выступала большая часть общества. Безусловно, жестокое отношение наглядно. Это не оспоришь. Понимали то и испанцы, желая выглядеть не столь кровожадными в собственных глазах. Только когда речь всё-таки заходила о корриде, их глаза зажигались, следовала упоительная беседа, где воздавалась слава мастерам тавромахии, ведь на волоске не только висела жизнь убиваемого ими быка, но их собственная.

Риск ощутим, он будоражит кровь. В ярости животное на арене, спокойствие в душе выступающего против него человека, зритель же находится в равнозначной опасности. Клинок может нанести смертельную рану быку, либо ранить его владельца, иногда ломаясь и убивая кого-то из находящих вне арены, когда лезвие вонзается в сердце пылкого юноши или страстной женщины, чью грудь он неизменно должен пронзить, поскольку представление обязано закончиться пролитием крови. Не развлечения ради, Испании процветания в веках для!

В чём причина грозящих корриде перемен? Доступ к наблюдению за тавромахией получили посторонние лица, не понимающие искусства борьбы с быками, желающие внести веское слово, не имея никаких прав на его оглашение. Они угнетают испанцев, ложной моралью добиваясь уничтожения духа Испании, подготавливая тем страну к развалу. Желающих такого исхода хватает, и пока они есть, всегда будет подниматься разговор о недопустимости проведения столь неоднозначного в человеческом понимании мероприятия.

Но Куприн видел корриду не в Испании, он стал её свидетелем во время путешествия по югу Франции. Оказавшись близ города Биарриц, он счёл необходимым посмотреть бой быков, о чём давно мечтал. Перед ним развернулось сражение, достойное произнесения строк средневековыми испанскими и французскими сказителями. Он наблюдал за лучшими из лучших, чьему посещению всегда рада любая арена Мадрида, каждый испанский король счёл бы необходимым своё присутствие во время проводимых ими поединков. Как же остыть сердцу и заставить застыть кровь в жилах, наблюдая за красотою представленного тебе боя? Нужно быть поистине невежественным, ведь никакая жизненная позиция не заставит уважать человека, своим отношением к корриде напрямую проявляющим желание видеть Испанию стёртой с географических карт.

Пережитков прошлого не существует. Отказываясь от старого, следует нивелирование значения прежнего. С какими бы благими помыслами это не происходило, это всегда означает уничтожение. И если это происходит, то разве может человек соотносить себя с деяниями предков? Ответ однозначен: нет! Испанцы времён реконкисты, это не испанцы начала XX века. И даже не испанцы последующих лет. Это прошлое, от которого сами испанцы отказываются, всё равно продолжая себя считать потомками тех людей, чья жизнь стала ими восприниматься пережитком.

Так можно судить о каждой стране и каждом народе. Куприн имел личный пример, где население отказалось от всего прежнего, провозгласив иное понимание должного быть. Но даже одно изменение ведёт к переменам. Поэтому не нужно опираться на прошлое, от которого отказался.

Восприятие человека — самая поразительная вещь во Вселенной. Кажущееся ему красивым, другим кажется уродливым. Принимаемое за проявление добрых чувств, где-то является воплощением худших из зол. Поразительно в этом то, что каждый считает правильной собственную точку зрения, не желая считаться с отличным от своего мнения. Коррида — прямое тому доказательство. А как быть, если человек чувствует себя ущербным, не понимая данную ему с рождения красоту? Вина ли в том, что он родился не там, где его никогда не смогут понять? Или его вина в неумении подстроиться под окружающие реалии давшей ему приют страны? Куприн постарался разобраться в этом, написав сказку «Принцесса-дурнушка», позже получившую название «Синяя звезда».

Тысячу лет назад в некую мирную страну пришли рыцари-завоеватели. Они могли проливать кровь, но не стали этого делать. Местные женщины приняли их, разделив с ними ложе. Встретившие тёплый приём, рыцари более не покидали сих земель, основав новое государство. Годы шли, ничего не менялось, население страны продолжало жить в мире, принимая каждого приходящего, и никто от них не уходил. Беда была в одном, изредка рождались ужасно некрасивые короли, хоть и слывшие добрейшими из добрых правителями. И вот, специально для читателя, на свет появилась принцесса… воплощение уродства. Чтобы ребёнок не страдал от физической неполноценности, были уничтожены все зеркала в королевстве.