Константин Трунин - Княжнин, Фонвизин, Крылов

Содержание повествования не отличается богатым наполнением. Осмысленная часть отведена под предисловие. Фонвизин собрался изучать людские характеры, обходя стороной пустословие. На деле окажется, что пустословие как раз будет преобладать, поскольку ничего толкового Денис не рассказал, всего лишь подтвердив стереотипы. Стоит думать, что для современников Фонвизин открыл глаза на действительность. Может и не открыл, а надавил на больную мозоль, чем и спровоцировал прекращение работы над произведением.

Читателю предлагается история молодого человека, рано потерявшего родителей. Теперь он представлен сам себе. Перед смертью отец дал наставление сыну, дабы тот не поддавался тлетворному влиянию, для чего родитель предложил ему изображать глухонемого. После симулирования болезни главный герой повествования теряет возможность слышать и говорить, благодаря чему Фонвизин поднимает важные темы, обычно не выходящие за пределы круга говорящих.

Какой рисовался простор. Не требовалось использовать фантазию. Просто переноси на страницы слухи, вороши чужие тайны и делай из них собственные умозаключения. Фонвизин так бы и стал строить повествование, не прерви он его после краткого описания нравов москвичей. У стен не выросли уши, а между строк ничего не читается. Ожидания не сбылись. Ряд авторских укоров за нечто несущее суть описываемого не получится считать настолько важными, чтобы их рассматривать.

Деревенские сплетни и описание деревенского быта более подойдёт интересующимся буднями периферии Российской Империи середины XVIII века. Нет необходимости пытаться увидеть нечто радищевское. В тексте представлено типичное российское село, не претерпевшее с тех пор перемен. Оно и не изменится никогда, ибо продолжает быть населено российским же населением. Поэтому аналогичная сатира никогда не утратит своего значения.

Иное дело — Москва: крупный город с собственной атмосферой, чьё население живёт планами о будущем, забывая о настоящем дне. Фонвизин нашёл в этом причину для призыва образумиться. Куда спешите, москвичи? Вам показать ценность доступного в данный момент дня? Хотелось бы, но главный герой произведения обязан казаться глухонемым, оставаясь безучастным. Более того, отстранённость приводит к скорому обрыву произведения. Фонвизину было о чём рассказывать.

У всех находятся достойные творчества занятия. Пропадает желание рассказывать об очевидном, когда открытый взгляд порицается. Анонимная публикация не даёт удовлетворения писательским амбициям. Гораздо проще снова обратиться к переводам. Пусть другие говорят о проблемах иных стран. Ежели тамошняя ситуация найдёт общие ситуации с проводимой российскими властями политикой, то подобное обязательно заговорит на русском языке.

Давайте скажем следующее. Переводчик — молчаливый соглашатель. Чаще он желает донести до российского читателя прежде недоступную информацию. Речь не о выполняющих сдельную работу по поручению, а о таких, как Фонвизин, сохранявших молчание, предоставляя право своим ртом говорить зарубежным авторам. Иногда и им хотелось сказать важное без посторонних имён в заголовке, тогда рождались труды для внутреннего потребления.

Пагубной книги не получилось, хотя всё к тому шло.

Денис Фонвизин четыре раза выезжал за границу, каждый раз возвращаясь с ощущением, что более никогда он пределы России покидать не будет. Но необходимость заставляла его снова возвращаться в Европу, где он опять набирался негативных впечатлений. До нас дошли его письма из тех поездок, по ним у читателя должно сложиться аналогичное впечатление. Фонвизин писал родным, Воронцову, Голицыну, Панину, Булгакову, Елагину, Обрескову, Зиновьеву, Дашковой, Пассеку, Воинову. Помимо этого он вёл дневник, с выдержками из которого может ознакомиться современный читатель.

Интерес представляют письма, начиная со второй заграничной поездки (1777—78). Фонвизин пожелал излечить жену от гельминтоза, для которой начало путешествия едва не омрачилось потерей глаза после удара веткой при движении от Смоленска в Варшаву. Денис познакомился с Польшей, смеялся над постановками на польском языке. Путь лежал во Францию. Первым впечатлением стал врач-шарлатан из Монпелье, лечивший жену так, что ей стало хуже. Второе впечатление — мерзкий запах нечистот на узких городских улицах. Денис разумно подивился мнению о Франции, представляемой в виде рая. Третье впечатление — вседозволенность лакеев, не считающих нужным уважительно относиться к господам. Четвёртое впечатление — огромная популярность Вольтера, с которым Фонвизину посчастливилось общаться. А вот Руссо разочаровал — он никого не желал принимать. Пятое впечатление — французские крестьяне живут хуже российских: они платят неподъёмные подати и влачат самое жалкое существование. Шестое впечатление — сложилось предположение, будто скоро между Францией и Англией разразится война, тому отчасти способствовало наблюдение за деятельностью находящегося в Европе Франклина.