игумен Нектарий Морозов - Таинство Исповеди. Как научиться каяться и перестать прятаться от Бога

Если мы обратимся к жизни таких подвижников, как, например, преподобный Паисий Святогорец, мы увидим, что наряду с советами духовного порядка он дает людям, обращающимся к нему, советы и чисто психологического характера (хотя старец не одобрял священников, пытающихся подменить приобретение духовного опыта теоретическим изучением психологии). Кого-то он поддерживает и подбадривает, кого-то может чуть-чуть припугнуть, одного – смирить, другого, напротив, заставить поверить в себя. Это самая настоящая практическая психология, в основе которой лежит опытное знание души. Из этого знания исходят советы и наставления подвижников.

В психологической науке есть разные школы и направления. Есть такие, которые говорят о необходимости прощать и просить прощения, мириться с обидчиками. Это – составляющая покаяния, но не покаяние в подлинном смысле этого слова. А мы знаем, что человека по-настоящему изменяет прежде всего покаяние перед Богом. Суть христианской жизни – личные взаимоотношения с Богом. Если человек пытается измениться ради самого себя, но не смотрит на это как на вопрос своих личных отношений с Богом, – это совершенно неправильно.

Бывает, мы в течение долгого времени помогали кому-то – алкоголику, наркоману, заядлому игроку. Вкладывали в это силы, душу, сердце, и вот в какой-то момент он взялся за ум, перестал пить, колоться или играть, пошел работать и… совершенно забыл про нас. Понятно (и дело тут не в обиде), что подобная «забывчивость» говорит о том, что хорошим человеком он все-таки не стал, а раз так, вряд ли жизнь у него сложится хорошо. Кто полюбит человека, неспособного на благодарность, кто станет его другом, кто по-настоящему сблизится с ним? А в отношении к Богу это все во сто крат серьезнее, важнее.

Как может совмещаться с покаянием, с постоянным опытным познанием своего несовершенства радость – та радость, без которой полноценная христианская жизнь невозможна? На первый взгляд, это вещи взаимоисключающие: какая уж тут радость, если изо дня в день видишь, насколько ты плох.

Грусть естественным образом рождается из смутного, до конца, может быть, не осознанного ощущения вины перед Богом. Когда человек начинает задумываться о своей жизни, для него все более очевидным становится, насколько он от Бога далек. Это прозрение рождает и печаль, и страдание, и боль сердечную. Но вот грешник становится на путь покаяния, сопряженного с трудом исправления и с трудом молитвенным; он обращается к Богу, просит о прощении, и, если покаяние подлинно, совершенно естественно появляется вопрос: простит ли меня Господь? Сподобиться этого человек желает всем сердцем, но в то же время понимает, что не вправе его требовать и на нем настаивать – это дело единственно милости Божией. И оттого скорбит его сердце.

Постепенно за этот труд, за нежаление и обвинение себя Господь начинает душу утешать. И тогда покаяние растворяется радостью. Тот, кто это испытал, знает, как слезы могут быть радостотворными: каким образом, плача, можно испытывать радость.

Бесполезно говорить об этом не имеющему подобного опыта или не желающему его приобрести. Тот, кто к покаянию не стремится, скажет, что это – абсурд, а христиане – странные люди, которые находят радость в том, чтобы плакать и мучить себя. Нет, не в этом радость…

Покаяние похоже на стирку: ты пытаешься отстирать очень грязную вещь, не веря до конца, что она может отстираться, и вдруг видишь, как она меняется – из черной становится белой. От этого ты невольно радуешься. То же происходит и здесь, только в значительной степени сверхъестественным образом. Неожиданно, когда человек этого совсем не ждет.

Бывает, поссорятся двое друзей, разругаются так, что кажется: отношения окончательно разрушились. Но в какой-то момент начинается движение навстречу друг другу, когда один вдруг чувствует, что смог простить, а другой – что его простили, чего они оба не ожидали. В такие моменты эти двое могут просто плакать. Но это будут слезы радости: хотя и горько все то, что было, нежданное примирение – счастье, которое трудно описать словами.

Но это все-таки не духовная, а душевная сфера, а то, что происходит, когда человек кается, гораздо глубже и серьезнее эмоций: здесь – взаимодействие благодати Божией с силами человеческой души.

Почему благодать Божия в человеке не действует свободно, почему кажется, что она отчуждается, отдаляется? Она не отчуждается и не отдаляется, просто мы бываем от Бога закрыты. Наше сердце может оставаться глухим, не внимающим действию благодати, и требуется внутренняя перемена для того, чтобы сделать его способным к восприятию. Порой мы смотрим на людей одного и того же возраста и схожего жизненного опыта и видим, что один из них выглядит старым, мрачным, тяжелым человеком, а другой – и улыбчивый, и светлый, и сохраняющий способность радоваться жизни. Состояние сердца человека определяет его внутренний возраст, оно же делает его душу способной принять благодать. Или – неспособной к этому.