Евгений Поселянин - Царице моя Преблагая. Богоматерь

Люди искали новыми и новыми изображениями выразить переполнявшее их к Пречистой Деве чувство восторга и любви. Лучшие художники на своих полотнах старались в красках выразить слагавшуюся в их душе мечту о Пречистой Деве. В тихих кельях монахи-иконописцы изображали на темных досках в несовершенном по живописи, но дышащем верою и умилением образе лик Пречистой.

Тихвинская икона Божией Матери. XVI в.

Яхромская икона Божией Матери. XV в.

В иконах Богоматери верующие люди, их писавшие, отразили Пречистую Деву в разные минуты духовной Ее жизни.

Вот Она с тоскою взирает на Крест Своего Сына («Ахтырская»). Вот прижимает нежно обеими руками к щеке головку Младенца («Касперовская»). Вот, держа правой рукой Младенца, левую в скорби прижимает к голове – обычное положение тяжко страдающих людей («Утоли моя печали»). Вот крепко-крепко обхватила и держит обеими руками протянувшего у Ней на груди Свои руки Младенца, точно боясь, что Его отнимут от Нее, – как готова Она принять на руки и держать в материнских объятиях всякого человека, которому грозят волны мира («Взыскание погибших»). Вот показывает Она сидящему у Ней на коленях, одетому в рубашечку Христу небольшой крест, за который Он схватился ручкой; а около, на столе, стоит чаша, таинственная чаша, которую Он должен испить («Козельщанская»). Вот держит царственно сидящего у Ней на руке, как на престоле, Младенца, Который благословляет, как Бог, правой ручкой, и Сама с царственным видом дает людям благословение («Смоленская»). Вот склонилась к Сыну головой и держит в левой руке ветку расцветших цветов («Неувядаемый Цвет»). Вот держит от рук к плечу, обхватывая в то же время Младенца, лестницу, как знамение того, что Она служит связью между землей и небом («Путивльская»). Вот восседает на троне в одежде царицы, и на коленях Ее, тоже как на троне, никем уже не поддерживаемый Младенец. Он положил ручки Свои на головы коленопреклоненных начальников русского монашества, преподобных Антония и Феодосия, а сама Она опустила Свои руки на их рамена («Печерская»).

Вот со скорбным лицом держит свободно лежащие в Ее руке обе ручки Младенца, точно скорбит о предстоящей Его участи, но уже согласна отдать Его в жертву («Страстная»). Вот покорно поникла головою, поддерживая руками семь стрел, пронзивших Ее сердце («Семистрельная»). Вот печальная прильнула головой к головке Иисуса, ласкает щечки Его перстами, и так оба замерли – Пречистая Мать и Божественный Сын – в предчувствии грядущих мук («Петровская»). Вот сияет среди огненной звезды («Купина Неопалимая») прообраз Ее девства, ненарушенного и Рождеством Христа. Вот распростерла омофор над молящимися в храме («Покров»). Вот с грустью принимает ласку Младенца («Яхромская»). Вот стоит в воздухе над сонмом бедствующих, разослав Ангелов одеть нагих, напитать голодных, поднять больных («Всех скорбящих Радость»). Вот, подняв руки к небу, являет на лоне Божественного Младенца («Знамение»). Вот, сложив руки, в великолепном царском одеянии, поникла главой, внимает тайнам, святым тайнам, совершающимся в Ее безмолвной душе («Остробрамская»).

Все это, в разные минуты благословенной Ее жизни, попытка проникнуть в духовную жизнь Непорочной Девы. И с этой стороны иконы Богоматери – как бы оставшиеся запечатленными шаги Ее на нашей земле, никогда не разлучающаяся с нами память Ее постоянных дум о нас, Ее невидимого присутствия среди нас.

При первом великом несчастье рода человеческого Богоматерь уже сияет людям отрадным лучом.

Когда дух-искуситель соблазнил первого человека и вывел его из повиновения Божеству, Бог произнес искусителю следующее таинственное пророчество: Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту (Быт. 3, 15).