Виталий Кандалинцев - Посмотри и вернись

В этот момент за окном зашумел ветер, и от сквозняка дверь в зал громко захлопнулась. Некоторые из слушателей непроизвольно поежились от ее звука. И, словно очнувшись, посмотрели на часы. Было уже довольно поздно. Оскар поспешил закончить свое выступление.

Публика повалила к выходу, и через несколько минут все уже были в небольшом саду при гимназии. Впечатление от встречи у людей было неоднозначным, но Оскар явно не провалился. Какие-то тайные струны души он задел, и потому желающих познакомиться с ним поближе было достаточно. Окруженный кольцом слушателей, он медленно шествовал к выходу из сада.

Возле арки у выхода стоял Проповедник и о чем-то разговаривал с супругами Хорошевыми. Марья Андреевна и ее муж Николай Антонович, видно, поделились не слишком приятными новостями. Супруги стояли понуро, Проповедник негромко утешал их:

– Не отчаивайтесь, что дела неважны. Так уж устроен этот мир – в нем без скорбей нельзя. Помните, что многие первые будут последними, а последние первыми. Молитесь, и дано вам будет.

Марья Андреевна смиренно кивнула, а Николай Антонович перекрестился.

Блом и его первые почитатели прошли мимо, увлеченные разговором. Оскар сделал вид, что не заметил Проповедника. Почитатели же до того увлеклись, что натыкались на Проповедника и его собеседников и, даже не извинившись, шли дальше. Наконец, улица опустела. Ушли и Проповедник с супругами Хорошевыми. Только фонарь, висевший над аркой, словно укоризненно покачивался на ветру.

Наступила ночь. С высоты птичьего полета город выглядел россыпью уютных огоньков и игрушечных домиков. Казалось, в этом маленьком мире ничего не может происходить важного. Но в каждом из маленьких домиков жили люди, которые ощущали себя в центре событий большого значения. Надежды, разочарования, стремления и усталость кружили этих людей и постоянно задавали им загадки. Люди то и дело отгадывали эти загадки, но за разгаданными приходили новые. И жизнь казалась все более и более сложной.

С высоты птичьего полета все выглядело иначе. Люди постоянно сталкивались с одними и теми же простыми вопросами, на которые давали слишком сложные ответы. Тогда приходили чуть более сложные вопросы, на которые давались еще более сложные ответы. И смысл происходящего в жизни незаметно ускользал. Только что он был рядом – только руку протяни. Но вот он уже поодаль, а завтра – терялся за горизонтом. И тогда хотелось чуда, простого и понятного.

Но чудеса происходили лишь в городском кукольном театре, и верили в них только дети. Взрослые же уставали от бесчудесной жизни и хотели, чтобы в ней происходила хотя бы иллюзия чуда. И когда такая иллюзия происходила, они хватались за нее так же доверчиво, как их дети. Потом наступало разочарование, и все возвращалось на круги своя. В этом однообразном движении люди редко смотрели вверх, на небо. Оно казалось им пустым. Они не понимали, что то, что с земли видится пустотой, на самом деле является свободой. Той свободой, к которой они неосознанно, но отчаянно и ежедневно стремились и – не достигали. Чтобы подняться к этой свободе, надо было знать одну важную вещь. Направление. То есть где находится небо. Но люди этого не знали. Хотя и видели его каждый день.

Так думал Проповедник, и так он написал в своем неоконченном рассказе. Сейчас он сидел дома в старом кресле и перечитывал написанное им. Он с удивлением обнаружил, что набросанные на скорую руку строчки сейчас зазвучали так, словно были статьей репортера. Хотя он поначалу и хотел написать поэтическую притчу. Что-то в духе «Чайки по имени Джонатан Ливингстон».

И тут его осенило. Бесформенное, насыщенное чувством и едва зародившееся его творение с неожиданной точностью и узнаваемостью заговорило о недавней лекции Блома. Так в жизни бывает, что полет фантазии, не связанной, казалось бы, никакими узами с реальностью, вдруг приводит в самое сердце этой реальности.

Проповедник с горестью вздохнул: «Как легко повести за собой людей тем, кто приходит во имя свое, а не Божие». Однажды Светлана спросила его, почему его труды не дают обильного результата. Он скромно сослался на свою немощь, и сказал, что лишь угодникам Божиим дано помочь тысячам людей. Остальные должны быть довольны тем, что хотя бы нескольким людям удастся с их помощью прийти к вере.

Светлану этот ответ не удовлетворил, и она продолжала допытываться. Дескать, что мешает? Поколебавшись, Проповедник махнул рукой – «уже взрослая!» – и рассказал ей историю про одного древнего философа. Как некогда известный учитель мудрости шел по саду с почтительно внимавшими ему учениками. Навстречу им попалась гетера. Она со смехом сказала философу, что стоит ей поманить учеников, и они оставят учителя. «Ты права, – пожал плечами философ, – ибо я зову их подниматься вверх, а ты – скатываться вниз. Второе всегда легче».