Татьяна Нечипоренко - Внеклассная работа по литературе. Сценарии. 5—11 кл.

Увы, чудес не бывает, и не вернуться ему в мир ни в сундуке-самолете, ни в семимильных сапогах. Отчего-то очень грустно от этих строк и хочется хоть немного узнать о Великом Сказочнике…

На правый край сцены выходит другой старшеклассник, играющий роль Сказочника.

На экране высвечивается картина старого европейского городка.

Сказочник.В 1805 году в небольшом датском городке Оденсе в бедной каморке жила молодая пара – муж и жена, бесконечно любившие друг друга: молодой двадцатилетний башмачник, богато одаренная поэтическая натура, и его жена, несколькими годами старше, не знающая ни жизни, ни света, но с редким сердцем. Только недавно вышедший в мастера, муж своими руками сколотил всю обстановку сапожной мастерской и даже кровать. На этой кровати 2 апреля 1805 года и появился маленький, орущий комочек – я, Ганс-Христиан Андерсен. Я рос единственным и потому балованным ребенком; часто мне приходилось выслушивать от матери, какой я счастливый, мне-то ведь живется куда лучше, чем жилось в детстве ей самой: ну, прямо настоящий графский сынок! – говорила она. Её саму, когда она была маленькой, выгоняли из дому, просить милостыню. Она никак не могла решиться и целые дни просиживала под мостом, у реки. Слушая ее рассказы об этом, я заливался горючими слезами».

Ведущий.Заветной мечтой башмачника было жить в маленьком доме с палисадником и розовыми кустами. Но мечте этой не суждено было исполниться! От физического перенапряжения – он так желал, чтобы семья его ни в чем не нуждалась! – отец Ганса-Христиана заболел и скоропостижно умер. Матери, для того, чтобы содержать сына, пришлось искать поденную работу. Она зарабатывала стиркой белья. А худой долговязый мальчуган с огромными голубыми глазами и неистощимой фантазией целыми днями сидел дома. Он забивался в уголок и разыгрывал представления в своем домашнем кукольном театре, который ему смастерил покойный отец. Пьесы для своего театра он сочинял сам!

На экране высвечивается картина убогого жилья. На край сцены выходит худенький мальчик, он читает стихи Андерсена. («Умирающее дитя», 1825, перевод В. С. Лихачев)

Чтец.Как устал я, мама, если бы ты знала!

Сладко я уснул бы на груди твоей…

Ты не будешь плакать? Обещай сначала,

Чтоб слезою щечки не обжечь моей.

Здесь такая стужа, ветер воет где-то…

Но зато как славно, как тепло во сне!

Чуть закрою глазки – света сколько, света,

И гурьбой слетают ангелы ко мне.

Ты их видишь?.. Мама, музыка над нами!

Слышишь? Ах, как чудно!.. Вот он, мама, вот,

У кроватки – ангел с белыми крылами…

Боженька ведь крылья ангелам дает?..

Все цветные круги… Это осыпает

Нас цветами ангел: мамочка, взгляни!

А у деток разве крыльев не бывает?

Или уж в могилке вырастут они?

Показывается небольшой фрагмент фильма Э. Рязанова «Жизнь без любви» – фрагмент о тяжёлом детстве Андерсена.

Сказочник.Я едва мог правильно написать хоть одно слово. Уроков я дома никогда не готовил – учил их кое-как по дороге в школу. Часто уносился мечтами Бог весть куда, и мне порядком доставалось за это от учителя. Очень любил я рассказывать другим мальчикам

удивительные истории, в которых главным действующим лицом, являлся, конечно, я сам. Меня часто за это поднимали на смех.

Ведущий.Горькое признание! Городок был мал, все быстро становилось известным. Когда Ганс возвращался из школы, за ним следом бежали мальчишки и, дразнясь, кричали: «Вон, бежит сочинитель комедий!» Добежав до дому, Ганс забивался в угол, часами плакал и молился Богу…

Чтец.Зажигают на елке нарядной огни,

А за дверью заветною дети толпятся

И смеются, и к скважине шумно теснятся…

О, как бьются сердца, как блаженны они!

Их отцы также счастливы нынче и юны…

Только я… О, зачем вас, уснувшие струны,

Пробуждать! Ведь на радость беспечную их

Я в замерзшие окна могу любоваться:

Подышу на стекло – и начнут расплавляться

Ледяные узоры цветов ледяных.

О, безгрешное детство! О, юность святая!

О, надежд легкокрылых смеющийся рой!

Всюду радость, – лишь я, о былом вспоминая,

Поникаю усталой своей головой.

Я один – в дни ль веселья, в годину ль ненастья;

Вечный сумрак в душевной моей глубине.

«Он не знал никогда бесконечного счастья

Разделенной любви»… – говорят обо мне.

Да, мне сладкие грезы солгали, как сказки!

Я был беден и молод, а годы все шли…