Аделина Сотникова - Сердце льда - для влюбленных в фигурное катание

Я занималась фигурным катанием уже три года. К тому времени мы с тренером освоили достаточное количество элементов, и я помню, как сдавала один из таких тестов. Нам нужно было прыгнуть тулуп (от англ. toe loop – «петля на носке»), с которого обычно начинается изучение прыжковых элементов, и перекидной прыжок. Я все сделала чисто, пришло время показывать вращения. И по какой-то необъяснимой причине я начинаю вращаться не так, как мы отрабатывали на тренировках, а в другую сторону. Делаю все, что нужно, но наоборот. Я левша, и мне было удобнее делать все элементы вправо. Но то, с какой ноги и в какую сторону выполняет упражнения фигурист, очень важно.

Для того чтобы подтвердить свой уровень, надо было сдавать специальные упражнения и тесты. Они демонстрируются жюри, и по итогам тебе присваивают определенные спортивные разряды. На таких тестах ребенок обычно выполняет несложные вращения, елочки, змейки и одинарные прыжки. Важно показать, что ты понимаешь смысл фигурного катания, чувствуешь лед, хорошо владеешь базовыми элементами. Эти тесты не похожи на соревнования в полном понимании этого слова, на них не нужно надевать специальные костюмы и показывать программы. Скорее это похоже на зачет по физкультуре, только на льду и на коньках. Классические программы, под музыку и в красивых костюмах, дети начинают исполнять чуть позже.

В фигурном катании принято все элементы выполнять влево – и прыжки, и вращения. Хотя, конечно, есть исключения. Например, большинство современных спортсменов умеют выполнять вращения в обе стороны.

Но нужно помнить, что не каждый тренер в будущем возьмется за работу со спортсменом с нестандартной техникой. Поэтому меня сразу учили прыгать влево. А те, кто пришел в фигурное катание после балета или просто достаточно поздно, продолжают прыгать вправо.

Не знаю, почему у меня тогда так получилось. От волнения, наверное. Но это был важный нюанс, на который тренеры всегда обращают внимание, – с какой ноги начинает выполнять упражнения фигурист. Тест я в итоге сдала, конечно. И к концу моего обучения на катке «Пингвины» у меня был третий юношеский разряд.

Казусы, когда на соревнованиях из-за нервов что-то идет не так, случаются сплошь и рядом. Взрослые спортсмены за годы тренировок и выступлений вырабатывают собственные ритуалы, с помощью которых настраиваются на хороший прокат.Я тогда была маленькая, полноценных выступлений у меня еще не было, поэтому, когда мы с Анной Евгеньевной поехали на мои первые соревнования, которые проходили как у взрослых, под музыку и в красивом костюме, без приключений не обошлось.

У меня сохранилась фотография, на которой я стою в костюме для своего первого номера. Мы ставили «Цыганочку» и специально к выступлению бабушка практически за ночь сшила костюм. Она купила в магазине для фигурного катания готовый недорогой комплект и переделала его. В итоге получились черные лосины и поверх них черное бархатное платье. А на груди пайетками был вышит ярко-красный огонь.

Мне было семь лет, и я ужасно волновалась. Меня буквально сковало от ужаса – я не понимала, как сейчас выйду на лед и откатаю программу перед таким количеством незнакомых людей. И хотя на детские прокаты приходят посмотреть в основном только родители, для меня там было слишком много незнакомых людей. А судьи, казалось, только и ждут того, что ты упадешь. Руки были ледяными и никак не согревались, а живот скручивало от страха.

Но вдруг все прошло. Я смотрела на прокаты соперников и не могла понять, почему меня так трясло. Что такого страшного было пять минут назад? Самые обычные соревнования, ничего особенного. Я согрелась, с умиротворением закуталась в свою спортивную кофту и решила закрыть глаза. Я вполне успевала немножко поспать перед своим выходом.

Анна Евгеньевна, увидев мое состояние, схватилась за голову – я была как кукла-неваляшка. Меня можно было перекладывать с места на место, прислонить к стенке, положить на пол, мне было все равно. Главное, чтобы меня не дергали и дали немножко подремать.

Она схватила меня в охапку и побежала к моей маме:

– Оля, что с ней происходит? Ничего не понимаю. Была нормальная, а сейчас стала какая-то странная. – У Анны Евгеньевны на лице был написан точно такой же ужас, как и у меня недавно.

Все изменилось в 2005 году. Инна Германовна Гончаренко наблюдала за моим катанием во время тренировки, затем подошла к моей маме и сказала: «Оля, что же вы сидите? Девчонка хорошая, надо пробовать поступать в спортивную школу».