Вета Ножкина - Черновик твоей жизни

Свою самую первую книгу я писала долгие годы, начиная со студенчества, но так и не дописала. Хотя… это нам только кажется, что мы производим по жизни разнонаправленные движения. На самом деле мы совершаем одно главное, растянутое во времени действие, смысл которого будет понятен только в конце жизни. Поэтому все созданные мною уже в зрелом возрасте книги – это, на самом деле, продолжение и завершение той далёкой начальной рукописи, которую мне ещё предстоит дописать.

«Пусть начало будет лёгким и конец не утомительным» – такие наставления давал главный учитель – мой отец. Он учил меня обращать внимание на детали, на настроения погоды, на поднятую бровь или опущенный уголок губы… Нет, он не был писателем. Но он мог бы им стать, если бы не война, не плен на шесть лет, если бы… Он учил меня думать. Учил видеть и слышать этот мир. Он говорил о лицах людей удивительные вещи, которые стали мне понятны лишь с возрастом: «нет некрасивых людей – есть уставшие». Это он, мой отец, научил меня жить в музыке слов и просто в музыке. Но главное – он научил меня учиться, постоянно, ежедневно, радуясь и удивляясь миру и окружению, подаркам судьбы и её испытаниям.

Возможно, тебе захочется прочесть написанное мною, чтобы сверить, сличить, или в конце концов просто полюбопытствовать – кто перед тобой. Все мы постоянно что-то с чем-то сравниваем. И это естественный процесс собственной идентификации. Я иду к тебе открыто со своими знаниями, делясь наработками не одного десятка лет, и очень хочу быть полезной для тебя. Мои произведения были изданы в начале десятых годов двадцать первого столетия, по их названиям можно найти достаточно информации в интернете.

«Мулета для скрипки» – роман о подростках-выпускниках школы, их родителях и учителях, о сложном этапе становления взрослеющего человека.

«Деревенские сказы» – этно-повесть-сказ начала XX века о взрослении мальчика Митьки, воспитанного на байках и сказах своего земляка (переведена на немецкий язык и издана в Германии).

«Потерянное имя» – приключенческий роман об учёном Микаэле, попавшем из Америки в Россию в поисках корней, в буквальном и переносном смысле.

«Фломастеры для Тициана» – сборник рассказов о человеческих судьбах, о выбранных приоритетах, о нравственных и безнравственных поступках, о постановке жизненных целей, о благородстве и радости от маленьких побед, о пользе и заблуждениях.

«Жили-были куклы» – повесть для детей, о пятилетней девочке Соне и её приключениях (переведена на японский язык и издана в Японии).

«Небо на ниточке» – роман-дневник о молодой женщине Анне, пишущей дневник с целью разобраться и понять причину появления у людей рака.

Я принимаю эту жизнь такой, какая она есть, с испытаниями, данными мне, и каждый день её начинаю словами: «Господи! Благодарю тебя за людей, которые меня окружают!». А окружали меня прекрасные учителя, с которыми в моё сознание вошли Лев Толстой, Фёдор Достоевский, Антон Чехов, Михаил Булгаков…, и потянули за собой вереницу гостей и прохожих, писателей, поэтов и бардов, музыкантов и художников.

Наш многогранный мир так выстроил свои пути, что мне повезло родиться у прекрасных родителей шестым ребёнком. Розовое, сладкое детство было наполнено особыми историческими событиями, с пионерией и комсомолом. В небольшой зарисовке этот период я показала так:

Мороженое

Нас с тобой объединяют – солнце, горы, улица Ленина, которая когда-то была в каждом городе, и журнал «Мурзилка».

Нас разделяет… мороженое. Я покупаю тебе мороженое и предвкушаю сладкий вкус воспоминаний во время твоего искусства поедания этого холодного молочного месива.

Ты любишь его так, что можешь за вечер опрокинуть в себя килограммовою упаковку, немного поделившись с котом Дарвином, который во время трапезы сидит напротив и облизывается.

В моём детстве в наш маленький городок мороженое завозили один раз в неделю. Оно лежало в киоске большим белым кубом на подносе. Подобная кубу тётечка в высоком поварском колпаке и клеёнчатом фартуке загребала ложкой белую, уже обтекающую по краям массу и с нажимом утрамбовывала её в вафлевый стаканчик. Везло, кому попадался поджаристый – он как-то по-особому был вкусен, похрустывая вначале и не пропуская подтаявших капель к концу поедания. А мама говорила:

– Чего толку от этого мороженого?!…

После школы я первый раз полетела на самолёте. Пересадка в Москве. Ожидание следующего рейса до Минска целых шесть часов, и – мороженое: большой в брикете пломбир, потом «Эскимо» в золотистой обёртке, потом крем-брюле, и шоколадная «Москва»…