Скотт Беркун - Откровения оратора

Рис. 7.4.Что видно вам, когда вы — «говорящая голова»

Секрет выступления перед несуществующей аудиторией заключается в том, чтобы забыть о студии и игнорировать камеры (см. рис. 7.5). Перенеситесь мысленно туда, где вы последний раз выступали перед дружелюбно настроенной и заинтересованной публикой, и ведите себя соответствующим образом, проявляя энтузиазм. Говорите так, будто вас слушает точно такая же аудитория, и все будет в порядке. Хороший ведущий поможет, зарядит энергией и поддержит или даже задаст пару простых вопросов. Все ораторы умеют собраться, даже если все идет не по плану, и это им помогает. Из опыта съемок на CNBC я понял, что здесь, как и на выступлениях в зале, нужно отключить «беспокойную» часть мозга и смеяться над тем, как вокруг странно и нелепо. Я купил билет на шоу и должен получить по максимуму.

Рис. 7.5.Это выглядит жутко, но помогает. Важно иметь то, на чем можно задержать взгляд, кроме светящегося объектива камеры, похожего на глаз Терминатора. Это хороший способ почувствовать себя комфортнее

За месяц, в течение которого я пять раз летал из Сиэтла в Нью-Йорк и обратно, чтобы записать эпизоды передачи, я преодолел почти все трудности, связанные с телевидением. Я отлично провел время. Других вариантов не было. Я чувствовал себя как Чарли в фильме «Чарли и шоколадная фабрика», разве что мой золотой билет позволил посмотреть, как делают телепередачи, а не конфеты.

Я познакомился с замечательными людьми из совершенно иного мира и беседовал с ними на равных. Но участие во всех пяти эпизодах телепередачи прежде всего дало мне редкую возможность совершенствоваться перед каждой съемкой: это мало кому удается на телевидении. Сейчас я уверен, что буду хорошо себя чувствовать независимо от того, где я — на телевидении или перед реальными зрителями.

Уже вначале я осознал, что перспектива выступить на государственном телевидении, при этом не в передаче America’s Most Wanted («Самые разыскиваемые преступники в Америке») и не в шоу Джерри Спрингера, была для меня в какой-то степени честью, даже если бы я как-то облажался. У большинства нет даже возможности посмотреть на свою ошибку со стороны. Перед каждой записью я вспоминал, когда и как последний раз смотрел телевизор: переключал каналы, перебирал передачи, выпивал несколько бутылок пива и в основном отключался от происходящего на экране. И повторял для себя: независимо от того, сколько миллионов людей в конечном счете меня увидит, большинству будет все равно, насколько я умен или глуп. Я просто один из сотен тех, кто одновременно вещает из телеящика. Все, от чего я катастрофически смущаюсь, будет мгновенно забыто или, возможно, даже не никем не замечено. И если людям надоест то, что я говорю, они переключат канал. Что из этого следует? Жизнь продолжается, и миру нет никакого дела до того, что у вас происходит.

Есть только одна проблема, с которой я никак не мог справиться. Я нашел заклятого врага в сфере выступлений, и им оказались не критики-почемучки и не суровые слушатели, а телесуфлеры. Пока я не пришел на передачу The Business of Innovation, я никогда их не видел. Но, правда, слышал о них. Я смутно представлял, зачем они нужны. Больше всего меня удивило, что суфлеры встроены в камеры. Глядя в объектив на съемке дополнительных кадров, вы видите слова, которые нужно произнести; они прокручиваются вверх, как вводные титры к «Звездным войнам». В моем случае это были короткие рекламные предложения для передачи: глупости вроде «Инновации изменят будущее» или «Сейчас открытия важнее, чем раньше». Неопределенные и довольно поверхностные комментарии, которые ничего не значат, особенно если думать о них дольше пяти секунд. То, над чем я сам смеюсь, когда другие вдруг говорят это или пишут в книгах. Постановщики передачи разрешили нам отредактировать текст, но в первый день на это не было времени, поэтому мы прочитали то, что подготовили они. Я рассчитывал экспромтом произносить эту часть диалога, уверенный, что смогу обеспечить эффект, которого ждут постановщики (целью было сделать его содержательным и провокационным), но сказать так, чтобы звучало не слишком раздражительно. Нет проблем. Я отлично импровизирую… по крайней мере, я так думал.

И вот, в тот первый день, облаченный в черное, я стоял в кафе CNBC и таращился на лампы и камеры, вынужденный удовлетворить пожелания всех и вся (и как можно быстрее освободить площадку), я посмотрел в камеру и… чуть не подавился. Вместо того чтобы придумать оригинальные слова, просто прочитал то, что показал телесуфлер. Я не хотел этого делать, слова звучали намного глупее, чем можно было представить. Но я не мог остановиться. Во время съемки дополнительных кадров у меня была возможность произнести пять разных фраз, по одной в каждом эпизоде. Поскольку ближе к концу мне позволили сделать несколько дублей, я почувствовал себя увереннее и попытался сказать нечто отличное от того, что приказывал телесуфлер. Быстро проговорил текст про себя, чтобы запомнить. Задействовал свою способность концентрироваться и запомнил слово в слово импровизированную версию. И когда режиссер крикнул: «Поехали!» — посмотрел в камеру и, к своему удивлению, произнес то, что было на экране. Может, мне промыли мозги или загипнотизировали? С тем же успехом мне могли показать текст стихотворения «Зеленые яйца и ветчина», и я бы прочитал все до единого слова. На рис. 7.6 изображена съемочная площадка, какой я ее видел.