Скотт Беркун - Откровения оратора

Однако самый плохой вариант (поверьте, это хуже, чем неудачная аудитория) — это большой пустой зал. Говорить в огромном унылом прямоугольном плохо освещенном помещении, рассчитанном на 1000 человек, — задача не из легких, а если пришли только 100 человек, то огромная комната и вовсе напоминает черную дыру. Даже если вы будете орать, танцевать или жонглировать ножами, вы все равно не сможете создать необходимый поток энергии, чтобы заполнить ею пространство. Однажды я видел, как группа U2 играла на стадионе Meadowlands в Нью-Джерси, вмещавшем 60 000 человек. Все места были заняты, но к концу концерта многие зрители устремились к автобусам, чтобы успеть первыми, не обращая внимания на то, что Боно делал для них на сцене. Оставалось еще 20 000 танцующих, но они мне показались самой жалкой толпой, которую я когда-либо видел.

Похожая трагедия произошла со мной, когда в 1998 году я выступал на конференции Tech-Ed компании Microsoft в Далласе. В тот раз мне ужасно не повезло: в моем распоряжении оказался самый большой зал в огромном комплексе конференц-центра отеля. Потолки были настолько высокими, а задняя стена — так далеко от сцены, что я спросил технического работника, не было ли это помещение самолетным ангаром. Оно точно не предназначалось для того, чтобы проводить в нем обучающие мероприятия, — скорее для того, чтобы пытать оратора (другого объяснения я придумать не мог). Техник посмотрел на потолок, когда я попросил его об этом, и, казалось, он был слегка удивлен тем, что там вообще был потолок. Он никогда до этого не поднимал глаз, поскольку большую часть времени чинил все то, что ломалось на нижнем уровне. Я не стал рассказывать ему, как сверкают звезды на небе: это взорвало бы его мозг.

В зале могли поместиться более 2000 человек. Услышав это, я пришел в восторг: придут 2000 человек? Послушать меня? Вот это да! Да я мегакрут! Но времени до начала выступления оставалось все меньше — 20 минут, 10, 5 — а я таращился на море пустых стульев. И был просто убит. И не хотел продолжать. Я никогда в жизни не видел столько пустых стульев в одном месте. Где они их хранят? Наверное, у них огромный склад. Кто-то совершенно напрасно потратил целый день, расставляя их, но на них так никто и не сядет. И как же печально, что виноват в этом я.

За минуту до начала я увидел, что в разных углах аудитории сидят несколько человек. Еще несколько зрителей вошли через задний вход (в последний момент всегда кто-нибудь приходит). Они напоминали муравьев, заползающих на футбольное поле. Приятно было их видеть, но они очень быстро растворились в темноте между рядами — как будто шагнули в глубь пещеры. За 20 секунд до начала в первом ряду я обнаружил только одного парня, который в итоге осознал, что он один, собрал свои вещи и кинулся к двери. С ним пришлось распрощаться. Пять секунд до начала: загорелся свет на сцене, и от ламп по лицу и рукам пробежала волна тепла. В зале всего несколько пар глаз, но все устремлены на меня. Пора начинать.

Что я мог сделать? Можно ли было вообще что-то сделать в этой ситуации? Мой организм все решил за меня: начал паниковать. Я уже бывал в таком состоянии, поэтому отлично знал, что нужно делать — быстрее начинать, поскольку иначе боишься не того, что на самом деле происходит, а того, что может произойти. Чем дольше ждешь, тем хуже. Лучший выход — сделать то, чего боишься, поэтому я заставил себя заговорить. И целый час лепетал неизвестно что. Этот час казался мне бесконечным. Я был жалок, бросая слова в зал, как в Гранд-Каньон, и наблюдая, как они медленно плывут над бескрайним морем пустых стульев. Я слышал каждое слово дважды: первый раз — когда произносил, а второй — через две секунды, когда оно отзывалось эхом от дальней стены, поскольку звукопоглощающая способность при такой наполненности помещения не препятствовала этому. После окончания я понуро отправился в самый темный угол бара в отеле и спрятался за рядами пивных бутылок — в надежде, что меня никто не видит.

Решить эту проблему помогает метод «уплотнения». Я открыл его, когда как-то раз, уже в другом городе, столкнулся с той же неприятной ситуацией — чудовищно малым количеством слушателей в огромной аудитории. До меня дошло, что количество пришедших не имеет значения, важно, насколько плотно они сидят. Если вы выступаете в аудитории, где люди расположились далеко друг от друга, сделайте что-то, чтобы их собрать. Вам нужно, чтобы основная масса сидела как можно ближе к передней части зрительного зала. Это противоречит интуиции большинства ораторов, поэтому они просто продолжают выступление, по ощущениям напоминающее речь на небольшом автовокзале в три часа ночи под Рождество, и делают вид, что не замечают этого.