Александр Аннин - Как уйти в монахи и что из этого может получиться

Бытует мнение, что в монастырь уходят от житейских невзгод, от сумы да из тюрьмы – когда больше податься некуда. Даже поговорка есть: «Подвели меня под монастырь». Но за двадцать с лишним лет, что минули со времени моего первого посещения Ниловой пустыни, встречал я здесь черноризцев, которые были весьма успешными в мирской жизни. Бывший директор магазина, майор-ракетчик из Подлипок, режиссер шоу-программ, столичный врач – кандидат наук…

По сей день служит в обители бывший ресторанный певец, а рядом в черной камилавке – другой длиннобородый монах, который когда-то в Гаграх исполнял на саксофоне свои виртуозные импровизации.

Неисповедимыми путями приводит Господь человека к покаянию и переосмыслению своей жизни. В стенах обители собралась братия со всех концов страны. За 25 лет, с тех пор как возродился монастырь, сюда приходили сотни людей, и большинство – с искренним намерением остаться здесь навсегда, как когда-то – преподобный Нил. Но далеко не все, в конце концов, твердо встали на монашеский путь. И причин тому много.

Вовсе не достаточно одного лишь желания стать иноком. Тех, кто пришел сюда случайно, повинуясь внезапному порыву, часто ждет разочарование. Оказывается, для того чтобы называться монахом, мало покинуть родных и близких, коллег и друзей, свое мирское поприще. Отказаться от житейских радостей и укоренившихся привычек – это еще не победа. И даже, по большому счету, еще не начало борьбы за спасение души.

Настоящая борьба начинается уже в стенах обители. Отсечение своей воли, послушание монастырскому начальству и старшей братии – вот какое испытание ожидает того, кто встал на крестный путь иночества. Ему предстоит научиться уважать и понимать немощи своих ближних, относиться к ним с терпением и добросердечностью. И в то же время смиренно переносить невзгоды, тяготы трудов и молитв, а зачастую – незаслуженные обиды и скорби, за все благодаря Бога. Это и есть каждодневная жизнь черноризца.

Заботы о хлебе насущном в суровых условиях полуобжитого монастыря, уход за скотиной, заготовка дров на зиму, сенокос, работы на огороде, физическое восстановление обители – вот они, дневные труды «малого стада», небольшой братии. Да еще по утрам и вечерам – долгие богослужения и молитвы, порой они составляют восемь-девять часов в сутки. Ясно, что не каждому такое под силу.

Наверное, поэтому в Ниловой пустыни по сей день не так много чернецов, облаченных в иноческий сан. Святой Божий угодник Нил Столобенский строго выбирает себе в монастырскую семью только тех, кто может непреклонно, долгие годы нести крест подвижничества.

Особенно уважают новичка, если появился он здесь в непогоду и холода – значит, и впрямь «брат». Не отдыхать приехал. Еще один трудник, слава Богу…

Хорошо бы с собой рабочую одежду взять, валенки. Нету – подберешь на складе по размеру. Чего ни в коем случае нельзя брать с собой на Столобной? Курево – это раз, почуят запах – выгонят. Во-вторых, мясные продукты в любом виде. А пить что-либо хмельное на острове запрещено с начала XVI века, когда здесь поселился в убогой пещере преподобный Нил, Столобенский чудотворец.

Итак…

Оголился лес, улетели с тоскливым курлыканьем журавли (как нарочно, выбирают они путь по-над Ниловой пустынью, навевают уныние и скорбь по родному дому в сердцах некоторых насельников, порой даже – имеющих долгий опыт суровой, постнической жизни).

А к Покрову уж и морозы в этих краях заворачивают – вдоль берега намерзает ледяная каемочка…

После вечерней трапезы, как правило – в начале девятого, в натопленной трапезной гаснет электричество и при свечах да лампадах, стоя вдоль дощатых столов, братия совершает молитвенное правило «На сон грядущим». До сна еще, впрочем, некоторым далеко: свет в кельях дозволено «держать» до 11 часов вечера. Но – никак не позже. В случае крайней надобности зажигают свечу.

Не делается исключения и в новогоднюю ночь: во-первых, здесь живут по старому, юлианскому календарю, так что ни 31 декабря, ни 1 января – по общепринятому стилю – «новолетие» в монастыре не возглашается. А, во-вторых, светских праздников для тех, кто оказался на острове Столобной, больше не существует. Как не существует собственных фамилий, а для некоторых – даже и имен, данных родителями. Онисим, Нектарий, Нил, Герман, Митрофан, Варфоломей – такие «старозаветные» имена получают здесь при пострижении в монахи.