И если эта идея вошла в их сознание, они затем встают со своих мест, говорят, двигаются, но делают это уже совершенно сознательно, не просто так, а потому, что они этого хотят; они выходят из вполне осознанного состояния покоя и порядка для того, чтобы совершать произвольные действия; а зная, что существуют запрещенные действия, дети получают еще один дополнительный импульс к разделению добра и зла.
Поведение детей при выходе из состояния порядка со временем становится все лучше и лучше; на самом деле они учатся осознавать собственные поступки. И теперь (при условии, что дети полностью восприняли идею порядка) задачей воспитателя становится наблюдение за тем, как беспорядочные, хаотичные движения ребенка приобретают более упорядоченный и организованный характер. Наблюдение за детьми – это книга, которую должен читать воспитатель, черпая оттуда вдохновение. По сути, это единственная книга, благодаря которой воспитатель может стать педагогом в полном смысле этого слова.
Для ребенка очень важным является выбор собственных наклонностей, который поначалу осложняется вследствие беспорядочности его движений. Поразительно, с какой отчетливостью при этом проявляются индивидуальные особенности детей; каждый ребенок сознательно и свободно начинает раскрываться перед нами.
На самом деле дети бывают разные: есть такие, которые спокойно сидят на своих местах, апатичные и слегка сонные; другие вскакивают, чтобы затеять ссору или драку или опрокинуть что-либо, но есть и такие, которые стремятся выполнить определенное действие, как, например, поставить стул и сесть на него, передвинуть стол, за которым никто не сидит, и устроиться за ним с какой-либо игрой.
Конечно же наша идея свободы в применении к детям не может не отличаться от той свободы, о которой мы говорили в отношении изучения растений, насекомых и т. д.
Ребенок, в силу характерной беспомощности, которая преследует его с самого рождения, а также в силу тех качеств, которыми он обладает, будучи существом социальным, стеснен оковами, ограничивающими его деятельность.
И поэтому наш метод воспитания, в основе которого лежит свобода, должен вмешиваться в процесс созревания ребенка с тем, чтобы помочь ему научиться преодолевать жизненные препятствия. Другими словами, воспитание должно быть таким, чтобы помочь ребенку ослабить (в рамках здравого смысла) социальные узы, сдерживающие его деятельность.
Шаг за шагом, по мере развития ребенка в подобной обстановке, его спонтанные проявления протеста становятся четче, понятнее, в них присутствует истина, раскрывающая его сущность. И поэтому первая форма педагогического вмешательства должна вести ребенка к самостоятельности.
Нельзя быть свободным, если ты зависим; поэтому первое активное проявление свободы ребенка должно осуществляться под наблюдением, с помощью которого он может достичь этой самостоятельности. Маленькие дети начинают требовать самостоятельности уже с момента отлучения от материнской груди.
Что представляет собой ребенок, отлучаемый от грудного вскармливания? В действительности это малыш, который стал независимым от материнской груди. Вместо единственного источника питания он приобретет несколько разных; средства для его существования становятся более разнообразными, он относительно свободен в выборе пищи, в то время как новорожденный ограничен только одним источником еды.
Тем не менее он все еще зависим, так как не способен самостоятельно умываться и одеваться, а также не в состоянии четким и понятным языком высказать свою просьбу. Ребенок по большому счету все еще остается рабом окружающих его людей. Однако к трем годам дети должны уже в значительной степени проявлять самостоятельность и свободу.
Вместе с тем социальный строй, в котором мы живем, все еще остается рабским, и это основная причина, по которой мы пока не усвоили до конца всю глубину понятия самостоятельность. На той ступени развития цивилизации, когда существует институт прислуги, принцип такой формы жизни, как самостоятельность, не может прижиться или свободно развиваться. Точно так же в эпоху рабства было извращено и опорочено понятие свободы.
Наши слуги не зависят от нас, скорее мы зависим от них.
Подобная глубочайшая ошибка человечества, приведшая к моральной неполноценности, не может быть воспринята нами как часть социального устройства общества. Мы сами часто считаем себя независимыми просто потому, что над нами никто не властвует, потому что мы повелеваем другими; но аристократ, зовущий слугу за помощью, по сути сам является зависимым из-за чувства собственной неполноценности.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу