Татьяна Фадеева - Тайны горного Крыма

Еще в прошлом веке возникли и по сей день продолжаются споры о происхождении укреплений южнобережного и горного Крыма — таврские они или средневековые? П. И. Кеппен, обследовавший большинство укреплений и "длинных стен" побережья, рассматривал их, прежде всего, как памятники "глухого и кровавого" крымского средневековья, интересуясь в первую очередь самой системой обороны. Энциклопедически образованный и много путешествовавший Дюбуа де Монпере подошел к вопросу с другой стороны: "крымские дольмены" — таврские каменные ящики-гробницы, иногда сопутствующие им менгиры — вертикально поставленные камни, — и кромлехи — круглые или прямоугольные ограды из врытых в землю камней — он связал с аналогичными памятниками Западной Европы, восходящими к мегалитической культуре эпохи бронзы (III–II тыс. до н. э.); с ними же он связывал и циклопическую кладку стен, различимую в основаниях многих исаров. Швейцарский путешественник высказал также мысль, разделяемую ныне большинством исследователей, что святилища таврской богини Девы могли существовать во многих местах, и при этом явно не походили на "храм Ифигении" в греческом стиле, поисками которого усердно занимались в начале века любители старины. [171] Dubois de Моntреrеих Указ. соч. — Р. 443.

Эти соображения Дюбуа де Монпере были развиты в прошлом веке в работах талантливой и высокообразованной исследовательницы Крыма Марии Александровны Сосногоровой. В 1875 г. вышла ее статья "Мегалитические памятники в Крыму", где проводилась мысль, что большинство исаров возникло в глубокой древности и что они носили не только оборонительный, но и культовый характер: в них находились святилища Девы. В статье были проведены параллели между другими мегалитическими сооружениями Крыма и аналогичными памятниками Европы, а также Прикаспия и Алтая.

Однако авторы прошлого и начала нынешнего века, при всем их великолепном знании античных и средневековых текстов, практически не располагали данными археологии. Сегодня же состояние исследований позволяет определить возраст каждого конкретного поселения. Именно лопата археолога сумела выявить, что наряду с исарами с "несомненным таврским прошлым" — на Ай-Тодоре, Кошке, на Крестовой горе над Алупкой и одноименной горе над Ореандой, на горе Кастель — существовало немало исаров средневекового происхождения. Внешнее сходство тех и других порой может быть обманчивым, ибо, по мнению исследователей, фортификационная примитивность и внешняя дикость построек, архаичность строительных приемов — качества крайне стойкие и потому неприемлемые как безоговорочно датирующие признаки.

Над Ялтой, в парке Ливадии берет начало семикилометровая Солнечная тропа, расположенная на значительной высоте над морем. Прогулка по ней знакомит с живописнейшим участком южного берега от Ливадии до Ай-Тодора и, кроме того, дает возможность осмотреть укрывшееся среди скал средневековое городище в урочище Верхняя Ореанда и связанный с ним замок, находившийся в полутора километрах северо-западнее на обрывистом мысу Хачла-каясы. В замке сохранились развалины оборонительной стены с башней-донжоном, капеллы с фамильной усыпальницей, остатки жилых домов между скальными глыбами.

На горе Крестовой (примерно в двух километрах от Ливадии, следуя по Солнечной тропе, свернуть влево) сохранились остатки оборонительной стены, которая охватывала северную сторону вершины, концами примыкая к обрывам, обращенным к морю. Нижняя кладка стены (местами на известковом растворе), относится к VIII-Х вв., верхняя (сложенная на глине) — к XIV–XV вв. Все внутреннее пространство загромождено скальными глыбами, между которыми лепились жилища. Укрепление было вначале построено в качестве убежища для жителей открытого поселения, находившегося на западном склоне горы. Оно неоднократно разрушалось и восстанавливалось, а между XI–XIV вв. было расширено: с восточной стороны новая стена огибала искусственно выровненную площадку, узкие ворота в ней выводили на северный склон, по которому шла дорога на запад в сторону замка на скале Хачла-каясы.

Положение южнобережных укреплений было неодинаково; одни стояли непосредственно над морем, другие — в среднегорной полосе между морем и обрывами Главной гряды. Судя по имеющемуся археологическому материалу, крепости предгорной полосы появились или были радикально перестроены в XIV в. и почти все они располагались у дорог и горных проходов, связывавших Южнобережье с остальной частью Крыма. Именно в этот период усилилась конкуренция генуэзцев с князьями Феодоро за обладание укреплениями прибрежной полосы. Генуэзцы стремились прибрать их к рукам и подчинить "Капитанству Готии" — военно-административному учреждению, призванному обеспечить безопасность каботажного плавания между Чембало и Боспором. Независимые от генуэзцев укрепления среднегорной полосы явно были предназначены сдерживать их стремления овладеть всем южным Крымом, сохраняя важнейшие дороги и перевалы этого района под котролем "господ Готии".