Иосиф-Эдуард Вессели - О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей

Вообще же следующие художники всегда были любимым предметом для собирания: из итальянцев – Марк Антоний и мастера его школы; из немцев – А. Дюрер, мастера малого формата (Kleinmeister), Дитрих, Ходовецкий и Ф. Шмидт; из голландцев: Рембрандт, Остаде, Ватерло, Эвердинген; из французов: К. Желе, Нантейль, Эделинк, Массон, Боасье; из англичан – Гогарт, Стрендж, В. Уллет.

Наконец, еще один сорт собирателей держится не рода гравюры, не школы ее, а единственно п р е д м е т а (сюжета) изображения. В этом направлении мы прежде всего встречаемся с с о б р а н и е м п о р т р е т о в. В листах таких собраний центр тяжести заключается не в художнике или роде гравюры, а единственно в изображаемой личности. Всеобщая коллекция портретов, которая охватывала бы изображения лиц всех состояний и времен, превосходит силы одного частного собирателя, если собрание его хоть мало-мальски станет претендовать на полноту, ибо число портретов, бродящих в мире, равняется легионам. Вследствие этого даже богатые собиратели портретов положили себе известный предел, собирая, например, лишь портреты одного государства – их отечества. Другие, смотря по личным склонностям или по роду их занятий, собирают только портреты лиц известного звания или семейства. Так, основаны были собрания, содержащие только портреты известного монарха или членов какого-либо княжеского рода. Кригер в 1817 году составил коллекцию из 963 портретов Фридриха Великого, которые ныне находятся в Берлинском кабинете гравюр. Далее имеются собрания портретов знаменитых врачей, художников (самое богатое у Артариа в Вене), поэтов, певцов и актеров. Собирали также портреты пасторов (бесчисленные портреты этого рода прошлого века представляют собой самое неутешительное явление в гравюрном искусстве). Нет ничего удивительного в том, что знаменитые актрисы, певицы и в особенности танцовщицы вызывали особые коллекции; равным образом и в том, что другие собиратели поставили себе целью соединять в своих папках портреты куртизанок, придворных метресс и других подобных знаменитостей. От глаза собирателя не ускользнуло даже самое необыкновенное, чудовищное, со всеми страхами ночи и атрибутами жестокого. Так, В. Другулин составил такую богатую коллекцию портретов странных личностей, представляющую высокий интерес для историка культуры.

Часто портреты ищутся собирателями автографов: хотят иметь портрет и почерк вместе, чтобы одно как бы объясняло другое.

Кроме собрания портретов, если уже обусловить подразделение их предметами, есть еще и с т о р и ч е с к и е к о л л е к ц и и, где в гравюрах обращается внимание только на события из истории государей и народов. Здесь мы вновь строго различаем исторические изображения или же картины из религиозной истории (изображение святых) [22]или из мифологии. Подразделением исторического собрания является коллекция картин, нравов и костюмов, обычаев и домашних сцен (Genre). К ним примыкают старательно составляемые в наше время коллекции сосудов, орнаментов, работы золотых дел мастеров и др.

Приводя здесь все роды специальных собраний, мы не должны пройти молчанием такие, которые обращают главное внимание на географию или топографию (виды и планы городов, замков и отдельных архитектурных зданий) или же на естественную историю.

Так как и самое серьезное дело имеет свой оборотную сторону, то и в рядах собирателей существуют оригиналы, не руководствующиеся при составлении своих коллекций ни одним из указанных моментов, а следующие единственно моде или капризу. Им нет дела ни до художника, ни до школы, ни до сюжета гравюры, они руководствуются какой-нибудь случайностью или второстепенным обстоятельством, побуждающими их отдавать предпочтение известным листам и собирать их.

Против любителей, поставивших себе целью собирать единственно и исключительно оттиски прежде шрифта, нельзя приводить ничего веского. Уже их собственная вина, если они не могут приобрести известного ценного листа, который они, однако ж, очень желали бы иметь, ибо таковой может и не существовать в оттиске прежде шрифта. Но когда другие собиратели охотятся только на неоконченные, пробные оттиски, на листы с ошибочными (неисправленными) подписями, на редкости и так называемые уники (единственные экземпляры), то такое заблуждение уже граничит со смешным. Такие чудаки встречаются на аукционах как изящных произведений, так и книг. Подобно тому, как книжному червю-собирателю известны все исторически замечательные опечатки и они для него интереснее и ценнее всего остального содержания книги, так и собиратель редкостей в области искусства жаден только на ненормальности. Он счастлив, когда приобрел, во время аукционной борьбы, с большими, конечно, жертвами, такую редкость и когда он может хвастать, что эту редкость не имеет даже тот или другой публичный музей. Книжный глупец не читает редкой книги, он довольствуется тем, что приобрел опечатку; для дурака по части изящного, увлеченного случайной внешней формой также исчезает духовное содержание произведения.