М Шмырёв - Всё о недвижимости. Подводные камни сделок с жильем

Родоначальник антропологического направления в криминологии признает, что данный вид правонарушителей не отличается дегенеративной внешностью и диким нравом. Совсем наоборот: как правило, у мошенников располагающая внешность и хорошие коммуникативные навыки. Врожденным «пороком» в этом случае является страстность, которая не позволяет интеллектуально развитому человеку довольствоваться «скучной» жизнью учителя математики, а ввергает его в опасные авантюры. Ведь жулики чаще всего совершают преступления вовсе не потому, что их детям нечего есть, — им интересны риск, азарт, легкая нажива. Если для нормального человека опасение быть разоблаченным в любой момент было бы весьма обременительным, прирожденные жулики извлекают из него удовольствие.

История мошенничества хранит биографии разных людей, например один из величайших игроков на этом поле — Виктор Люстиг, который в 1947 году скончался в тюрьме. Этот человек, проживший яркую жизнь, знаменит тем, что продал на металлолом Эйфелеву башню. Причем дважды. В мае 1925 года Люстиг в поисках приключений прибыл в Париж и, прочитав в утренней газете за чашечкой кофе нудную статью о плохом состоянии, в котором содержатся некоторые архитектурные памятники, а именно обветшавший, требующий ремонта символ французской столицы, сделал из прочитанного свои выводы. Вскоре шесть дилеров вторчермета получили официальные письма от заместителя главы Министерства почты и телеграфа Французской Республики с предложением о встрече. Под маской почтового чиновника скрывался, как вы уже, наверное, догадываетесь, сам Люстиг, а верительную грамоту он элементарно подделал. Встреча прошла в дорогом отеле, где остановился «замминистра». «Расходы на содержание башни неоправданно огромны, — сообщил он собравшимся бизнесменам. — Для правительства лучше всего было бы снести ее. Но поскольку кабинет боится вызвать возмущение общественности, успевшей полюбить башню, продажа на металлолом пройдет на закрытом аукционе. О сделке не должна пронюхать пресса». Уговорив дилеров до поры сохранить в тайне неблаговидный поступок правительства, Люстиг счастливо продал право на утилизацию башни. Взамен бессмертного творения Эйфеля он получил чемодан денег, с которым благополучно уехал в Вену. Однако покупатель, видимо побоявшись потерять деловую репутацию, не стал заявлять о преступлении в полицию. Через какое-то время Люстиг, обнаружив, что его еще не настигла слава башнеторговца, сделал то, от чего так настойчиво предостерегают детективные романы, — он вернулся на место преступления и совершил его еще раз по той же самой схеме. Второй покупатель обратился в полицию сразу же, как только понял, что его надули. Однако мошенник в то время был уже далеко — он перебрался в США, где провел до этого с десяток лет. Культурно-географический фактор никак не мешал его работе: Люстиг в совершенстве владел пятью языками и имел сорок пять псевдонимов.

С достопримечательностями, кстати, связаны самые громкие и невероятные скандалы мошенничества с недвижимостью. По данным французской полиции, Лувр продавали целиком и по частям как минимум восемнадцать раз. В 1929 году некий американец отдал 2 тысячи фунтов стерлингов в качестве предоплаты за Букингемский дворец, и его счастье, что мошенник довольствовался авансом. Колонну и статую адмирала Нельсона, фонтаны и львов с Трафальгарской площади в Лондоне купил бизнесмен из Америки, которого местный жулик убедил в том, что у британского правительства большие долги и оно готово распродать буквально все. Достопримечательности обошлись американцу в 6 тысяч фунтов стерлингов. Строительные фирмы с удовольствием давали взятки за возможность «отреставрировать Колизей». В дальнейшем выяснилось, что представители правительства Италии на самом деле никакие не представители, а обычные мошенники, а Колизей до сих пор слегка разрушен. Верхняя часть Биг-Бена была сдана в аренду под целевое использование, обустройство ресторана, всего за тысячу фунтов стерлингов. Миллионер из Америки никак не хотел поверить, что его обманули, и настаивал на своем праве устроить здесь фешенебельное заведение образцового питания до тех пор, пока полисмены не объяснили ему, что в «помещении под ресторан» размещается часовой механизм. Наш Эрмитаж «продавали» и «сдавали в аренду» как минимум четыре раза. А однажды в Зимний дворец пришел представитель фирмы по пошиву штор, который пытался заменить старинные гобелены на современные портьеры, потому что его фирма «выиграла тендер».