Николай Носов: Затерянные миры

Места очень живописные. Густые заросли сельвы на берегах, лианы, свисающие в воду, как веревки рыболовных снастей, извилистое русло реки и над всем этим таинственные и загадочные столовые горы, как их называют индейцы — тепуи, «затерянные миры», окруженные неприступными стенами. С вершин низвергаются гигантские водопады, в джунглях щебечут невиданные птицы, солнечные лучи преломляются в брызгах лодки, образуя устойчивую радугу. Потрясающе красиво, даже лучше, чем представлялось в мечтах. Верхушки гор периодически окутываются туманом, и это добавляет общей картине еще больше таинственности и нереальности. Даже вода здесь необычная, с красноватым коньячным оттенком, результат наличия танина во многих береговых растениях.

Вспоминаются слова первого европейца, побывавшего в этих местах, немецкого ученого Шомбурка, который, пораженный увиденным, сообщил, что побывал в «поистине странных местах», где текут реки с черной и красной водой и высятся горы с километровыми отвесными стенами.

Два дня мы буквально продирались вверх по реке Каррао через многочисленные пороги. В некоторых местах мы вылезали на берег и легкие пироги с вещами штурмовали препятствия без нас. В некоторых нам приходилось выпрыгивать в воду из пироги и тянуть ее вверх, как бурлакам, так как мощности мотора не хватало. Да, на таких порогах профессор Челленджер вполне мог разбить свою лодку и потерять все материалы экспедиции.

Во время одной из вынужденных остановок наткнулись на индейский шалаш, спрятанный в зарослях у реки. Все очень просто: каркас, навес из листьев и «юккоплан», как его здесь еще называют — «сиббукан», длинный, плетенный из пальмовых волокон чулок с петлей на конце. Это приспособление для обработки корней юкки (маниоки).

Корни моют, натирают и набивают в «юккоплан». Затем устройство подвешивают за ручку и полностью выдавливают из массы сок, который называется «ярри». После этого массу подвергают термической обработке, а затем, когда она высохнет, получают муку, из которой пекут хлеб. Это самый популярный хлеб, употребляемый в Южной Америке.

Осадок на дне сосуда, в который стекает сок, тоже идет в ход. Это тапиока, из которой после длительной термической обработки делают приправы. Сам сок содержит синильную кислоту и ядовит. Индейцы используют его для охоты, добавляя в воду, которую пьют дикие звери. Животное умирает, но мясо его остается пригодным в пищу.

Юкка — самое популярное съедобное растение в этих краях. Оно неприхотливо, за ним не нужно ухаживать. Обработанные корни юкки по вкусу напоминают картошку, да и роль в жизни местного населения у нее не меньше. Из нее делают все, от хлеба до браги и деликатесов.

Фотографируемся в шалаше с «юккопланом». Мотор удалось оживить, и мы продолжили путь.

Я люблю водный туризм, сплавлялся на всевозможных плавсредствах, но впервые в моей практике проходил пороги против течения, да еще и на пироге с мотором. В основном при прохождении использовалась следующая техника. Пирога разгонялась до максимальной скорости и втыкалась в водяной вал. Гребец-индеец, сидевший на носу лодки, широким деревянным веслом корректировал движение, по возможности прикрывая борта пироги от ударов камней. Затем, выйдя на гребень, индеец мощными гребками пытался вытащить пирогу из вала.

Это не всегда получалось, особенно на лодках со слабым мотором. Один из порогов удалось пройти только с четвертой попытки. Все промокли насквозь, воду приходилось вычерпывать ведрами, мотор периодически выходил из строя, гребные винты ломались о камни, но тем не менее, хоть и в полной темноте, мы все же добрались до первого приюта.

Приют — большой навес, к продольным балкам которого привязываются гамаки. С непривычки заснуть нелегко. А тут еще польская команда, разместившаяся рядом, стала отмечать начало похода. Все с размахом, длинные ряды бутылок, громкие пьяные песни далеко за полночь. А еще говорят, что это типично русское поведение за рубежом. Кстати, по-русски поляки понимать отказывались, несмотря на то что они не молоды и наверняка изучали наш язык в школе. Да и отношение у них к нам довольно прохладное. То ли из-за исторических обид, то ли из-за политики. Странно, что люди уделяют внимание такой ерунде, находясь в джунглях на другом конце земного шара.

Ночью просыпаюсь от ощущения, что кто-то ползет по моей ноге. Сразу вспоминаются вечерние опасения, когда я не обнаружил противозмеиных муфт на веревках, привязывающих гамаки к перекладинам навеса. Вдруг по веревке в гамак спустилась змея? Осторожно, стараясь сильно не шевелиться, достаю фонарик. А может, это ко мне пристроилась летучая мышь-вампир? Говорят, что они отсасывают кровь так осторожно, что человек ничего не замечает. Да бог с ней, с кровью, главное чтобы при таком «донорстве» паразитическое бешенство не подцепить. Конечно, такие случаи бывают здесь редко, но и болезнь серьезная — шансов выжить нет.