Николай Носов - Затерянные миры

Мы поймали машину и направились изучать святыни древнейшей монотеистической религии в Йезде, городе с самой высокой численностью зороастрийцев, неофициальной столице этой религии.

Сам храм — довольно скромный одноэтажный домик с террасой-эйланом, парком и красивым овальным бассейном перед входом. Небольшая комната с текстами из священной книги зороастрийцев — Авесты, портрет пророка Заратустры. За темным стеклом горит вечный огонь. Каждое утро священник приносит дрова для поддержания огня, причем некоторые утверждают, что он горит здесь уже полторы тысячи лет. Не знаю, сомневаюсь, здание на такой возраст явно не тянет, хотя, возможно, огонь перенесли сюда после строительства из другого места.

Вадим объяснил Лейле, что нас этим не удивишь, русские тоже огнепоклонники. У нас в центре столицы тоже горит Вечный огонь, к которому по праздникам носят цветы, да и во всех крупных городах свой Вечный огонь для поклонения найти тоже можно.

Самих зороастрийцев встречаем на окраине города, около самого экзотичного символа их веры — «Башни молчания». Усопших огнепоклонники относили за черту города, поднимали на специально построенные каменные башни с круглой площадкой на верху. Покойников раскладывали на этой площадке и уже ожидающие угощения птицы склевывали их тела. Причем, как рассказала Лейла, считалось, что если птица выклевывала покойнику сначала правый глаз, то это означало, что при жизни человек был праведником.

Оставшиеся кости сбрасывали в яму, расположенную в центре площадки. Только сорок лет назад этот обряд погребения запретили местные власти и открыли специальное кладбище, с ритуально очищенной землей. Тела предварительно закатывают в бетон, чтобы не осквернять землю. На обычном кладбище хоронить огнепоклонников нельзя — религия запрещает загрязнять землю, сжигать тела тоже нельзя — происходит загрязнение воздуха. Так что вариант с птицами, по мнению зороастрийцев, самый экологичный. Говорят, что в Индии кое-где «Башни молчания» функционируют и сейчас.

Поднимаемся к Башне. Мимо проносятся местные байкеры. Они забираются на гору, а затем, демонстрируя друг другу свою удаль, сломя голову несутся на грохочущих мотоциклах вниз.

— Это плохие ребята, — с тревогой в голосе говорит Лейла. — Будьте внимательны. Они могут трогать ваших женщин.

— Да мы и сами можем этих ребят потрогать, — беззаботно отвечает Семен и залезает через дырку в каменной стене на верхнюю площадку Башни.

Вадим предлагает всем залезть в центральную яму для интересного снимка. Кости там уже не видны, все присыпано землей, но все равно почувствовать себя в могиле, на полпути в загробный мир никто не хочет. И так как-то не по себе.

Растерзанные тела, хищные клювы стервятников — в памяти всплывают жуткие кадры из японского фильма «Легенда о Нарайяме». В молчании бродим по площадке, размышляя о бренности бытия, и вдруг слышим пронзительный крик Лейлы:

— Они тронули вашу женщину! Я же предупреждала!

Бросаемся на помощь к отставшей Лене. Воображение рисует растерзанное, ограбленное тело, но в действительности все не так плохо. Просто проезжающий байкер не вытерпел и хлопнул ее по попе. Сама виновата: предупреждали же, что рубашка должна полностью закрывать ягодицы и одних брюк будет недостаточно.

— Это большая честь. Значит, моя жена самая красивая, — невозмутимо заявил Вадим и не побежал разбираться с обнаглевшим байкером.

Согнав женщин в кучу и встав по краям, плотной группой спускаемся вниз. Байкеры с интересом наблюдают за нами, больше ничья честь не пострадала, и мы благополучно возвратились в город.

Добираемся до автобусной станции и покупаем билеты до города Исфахан, признанного туристического центра Ирана. На автовокзале много касс — каждая продает билеты своей компании, у каждой свое расписание, так что покупка билетов дело не быстрое. Ничего, у нас с собой Лейла. Она стремительно провела маркетинговые исследования и показала нужную кассу. Билет стоит около двух долларов, то есть сущие копейки для поездки на комфортабельном автобусе на расстояние 300 километров.

Кровавое солнце медленно сползает к горизонту. Наша машина резво несется по пустыне, как бы пытаясь успеть догнать умирающее светило. Пейзаж портят только нитки проводов линии электропередач. Неизбежная плата за прогресс, зато за один день на верблюдах до Исфахана мы бы не добрались. Коротаем путь в разговорах с Лейлой об Иране, она с интересом расспрашивает о России. Оказывается, в Иране хорошо знают Горбачева. Но не как конструктора перестройки, о которой в Иране имеют смутное представление, а как человека, которому написал письмо сам аятолла Хомейни.