Владимир Соколинский - Понятные методы укрепления здоровья - для занятых и разумных

Так чем я тогда могу быть полезен как нутрициолог? Ведь и не в моих силах изменить ваш образ жизни и экологию вокруг… Значит ли это что и нутрициология со своими методами очищения организма от токсинов и улучшения питания также не способна воздействовать на причины болезней?

Нет. Моя наука может быть очень и очень полезной поскольку любая хроническая болезнь это не клип на MTV. Она развивается годами и за это время предоставляет множество шансов улучшить питание тканей, освободить организм от накапливающихся токсичных веществ. Чем я собственно и занимаюсь с помощью исключительно натуральных средств растительного, животного, минерального происхождения.

Возьмем хотя бы один пример: работа печени. В молодости у девушки дискенезия желчевыводящих путей, увлечение жирным, газированными напитками, противозачаточные таблетки для облегчения жизни, затем в зрелости — камни в желчному пузыре и аллергия, вот желчный пузырь уже и удален, но женщина стала еще старше и стал повышаться холестерин, давление, замучил климакс. На фоне этого принимается все больше лекарств, а печень работает от них еще хуже и добавилось хроническое воспаление поджелудочной железы и сахарный диабет. И это не фантазии. Если честно посмотреть на вещи, это портрет вашей соседки, а может и ваш.

На каждом из этих этапов можно было сгладить углы, восполнить недостаток тех или иных веществ, вывести из организма раздражающие его токсины. Но этого не делалось и паровоз катился дальше и дальше, набирая скорость. Инфаркт миокарда и патологический климакс не были обязательны на этом пути. Они лишь результат отсутствия влияния на причины развития болезни и воздействия на одни симптомы.

Нутрициология переводится как наука о питательных веществах. Мы можем и должны его корректировать для устранения причин болезней. И тогда пища станет лекарством, как говорил Авиценна. Мир изменился. Совсем другой стала пища и поэтому и коррекция ее заключается уже не в дополнительной съеденной морковке или луковице в натуральном исполнении, а в порошке, таблетке или капсуле содержащей активные компоненты пищи. Мы не пытаемся докричаться до соседнего города и не посылаем почтового голубя, а звоним по телефону или стучимся в скайп. Так же и современная нутрициология это инструмент, позволяющий откорректировать все нарастающий дефицит полезных веществ в красивой, но химизированной еде.

Последняя моя большая книга увидела свет уже более 7 лет назад. И с тех пор я много консультировал, в том числе и не в России, сделал несколько видео лекций и записал аудио книгу, но воздерживался от работы над новой БОЛЬШОЙ книгой. И вот сегодня я уверен, мне есть что сказать. Наш разговор может оказаться для Вас не только занятным, но и полезным. В музей картина редко попадает сразу после создания. Она должна подождать, отстоятся как хорошее вино, подвергнуться критике и пережить волну обожания и только спустя много лет про нее скажут: эта работа открыла что-то новое в искусстве. Медицина — это то же искусство. По крайней мере медицина, как ее понимаю я. И казалось бы что нового можно открыть в той сфере, где существует тысячелетний опыт аюрведы, китайской традиционной медицины, русского знахарства. Ан нет. Оказалось, что наша сумасшедшая жизнь поставила перед медициной совершенно новые задачи: как помочь нереально спешащему, питающемуся только что не как космонавт щами из тюбика, изнеженного прививками и оглушенному выхлопными газами, порывающемуся повторять подвиг Хоттабыча по перенесению на ковре-самолете из зимы в лето и обратно, современному человеку.

Так я считаю. В это я верю.

Раньше человечество панически боялось чумы и смерть на войне или от голода не была редкостью. Еще в 80-е годы прошлого века на фоне войны в Афганистане встречалась в Советском Союзе малярия тысячами случаев. Теперь мы, казалось бы свободны от подобных страхов. Но на самом деле и сегодня в мире та же малярия продолжает оставаться одной из самых массовых болезней, ежегодно вызывающей заболевания у 300–500 млн человек и приводящей к гибели от одного до двух с половиной миллиона заболевших.

Но боимся мы все же не инфекций, а преждевременной потери работоспособности от рака и сердечно-сосудистых заболеваний. И как здесь обстоят дела у современной медицины? Есть значительные успехи?