Карлос Гонсалес - Растем вместе. С младенчества до подросткового возраста с любовью и уважением

И, безусловно, как же нам нравится классифицировать и вешать ярлыки на людей! Как будто мы все принадлежим к одной группе, как будто все одинаковые! Современные матери и матери позапрошлого года, мужчины и женщины, немцы и эскимосы, подростки и беременные женщины… Порой наши предрассудки настолько сильны, что время от времени мы стремимся предусмотреть даже «исключения, подтверждающие правило». Пожилые «должны быть» скучными, пассивными, рутинерами и скрягами. А человек в годах, который ведет активную жизнь, – это потому, что он «молод духом». Те, кто считает, что мы, мужчины, «должны быть» грубыми, с плохими манерами, грязными и бесчувственными, не долго думая, объявляют нас «женоподобными» вместо того, чтобы отказаться от своих предрассудков. Таким образом, я не могу говорить обо всех «современных родителях». Лишь о некоторых, лишь в общих чертах. Может быть, вы узнаете себя в каких-то поступках и почувствуете облегчение (или вас позабавит), когда поймете, что и с другими родителями происходит нечто подобное. Может быть, откроете что-то в себе такое, чего раньше не замечали, или чему не могли придумать название. А может быть, то, что я говорю, не будет иметь ничего общего с вами. Тогда надеюсь, что вы не поверите в мои слова и не попадетесь на удочку, думая, что вот какой-то невежда, находящийся в сотнях или тысячах километров вас, знает о вас больше, чем вы сами о себе. Я не буду рассказывать вам – какой вы есть, а только – какими мне кажутся некоторые родители, с которыми я был знаком лично.

Современные матери создают впечатление очень неуверенных в себе. Конечно, моя точка зрения весьма поверхностна, так как я сужу только по женщинам, которые приходят ко мне на консультации относительно своих проблем и сомнений. Возможно, есть тысячи, миллионы уверенных в своих силах матерей, спокойно растящих детей. Хорошо или плохо, но с уверенностью. Потому что это разные вещи. Делать что-то хорошо или плохо – не имеет отношения к сомнениям. Можешь делать что-то очень хорошо и при этом сомневаться, а в большинстве случаев – делаешь что-то хорошо, а что-то плохо (и не очень уверен при этом – что из этого делаешь хорошо, что плохо), и в силу этого возникает еще больше сомнений.

В большинстве случаев, если вас это утешит, никто не может знать – хорошо он что-то делает или плохо. Рассказать сказку, успокоить, когда плачет, выслушать, когда говорит, – это понятное дело, что хорошо. Бить, оскорблять, высмеивать – ясно, что плохо. Но плоха ли конфетка, хорош ли банан, лучше синтетическая одежда или хлопковая, цыпленок на сковороде или в панировке? До какого времени помогать ему делать уроки или участвовать в его играх?

Где грань – между «не обращать внимания» и «не вмешиваться через чур»? Я не знаю и не думаю, что кто-либо знает. Боюсь только, что эти замечания, возможно, утешив одних мам, других заставят сомневаться еще больше.

Мне неизвестно, больше или меньше сомнений было у женщин в прошлом по сравнению с современными матерями. Предполагаю, что меньше, основываясь на двух следующих размышлениях.

Первое: у них было больше опыта в уходе за детьми. В семьях было больше детей, которые видели, как их мать ухаживает за несколькими младшими братьями-сестрами (и помогали ей в воспитании). Младший ребенок видел, как старшие ухаживали за несколькими племянниками (и тоже должны были помогать). Семья не была так малочисленна, как сейчас (что называется – «нуклеарная семья», то есть сформированная исключительно родителями и детьми). Вместе могли жить несколько поколений и ветвей, несколько матерей с несколькими детьми.

Второе: было меньше культурного разнообразия. Нет, я не имею ввиду только иммиграцию, хотя ее надо тоже учесть. Дело в том, что привычки внутри одной страны были очень схожими, а уж в маленьком поселке они были практически одинаковы – в любом аспекте. Все соседи исповедовали одну религию, одинаково воспринимали мир, одевались в однотипную одежду. Кухня и музыка также не различались. Без интернета, телевидения, имея небольшую библиотеку, большинство населения ничего не знало об укладе жизни жителей соседнего села, не то что других континентов!

Возможно, я принадлежу к одному из последних поколений детей, выросших на одних и тех же незыблемых привычках. Когда почти все матери делали все одинаково со своими детьми. Воскресная служба, вечерняя молитва перед сном, не класть локти на стол, желать доброго утра и доброго вечера, в кровать в девять вечера… Ребенок, который шел в гости к другу, видел там обычно те же нормы, что и в его семье. Ребенок, который поступал «плохо» мог услышать порицание от любого взрослого, находящегося поблизости.