Симон Соловейчик - Как разговаривать с подростком о вечных истинах

Свобода рождается в спорах и столкновениях, это самое трудное слово в языке. Но запомним: ничего дороже свободы на земле нет.

Прочитаем пушкинскую строку:

Обычно говорят о любви человека к своему народу. Тех, кто сильно любит свой народ, свою страну, называют патриотами. Патриот – от латинского слова патриа – страна, отечество. Патриот – хорошее слово. Любовь к отечеству – естественное для человека, и потому прекрасное чувство. Правда, сейчас появились люди, которые сами называют себя патриотами и громко говорят о своей любви к народу, а в действительности народ не любят: они хотят, чтобы в стране не было перемен к лучшему, чтобы все и навсегда оставалось как было. Человек не должен говорить о себе, что он патриот; пусть о нем это скажут другие. Быть патриотом хорошо; гордиться своим патриотизмом – противно.

Пушкин очень любил Россию, но посмотрите, он говорит о другом: он мечтает заслужить любовь своего народа. Но он не произносит слова любовь, он говорит скромно: я буду любезен народу.

Мы живем каждый сам по себе, у каждого свои дела и заботы, своя работа, свой путь. Каждый ценен по-своему. Но есть высшее в жизни человека, высшая награда: народное признание.

Быть признанным народом, быть любезным народу – самая высокая награда, какую только может получить человек при жизни или после своей смерти.

Признание народа – это не то, что бывает с эстрадными звездами, например. Звезды получают известность. Их имена все знают, потому что они мелькают на экранах телевизоров и в названиях треков. Их сначала любят, а потом забывают ради очередной звезды. Но подлинное признание получает тот, кто сделал действительно важное для своего народа. Пушкин был настоящий патриот, потому что он не говорил о своей любви к Родине, а очень много сделал для своего народа – это разница. Часто признание народа получают мужественные люди, борцы за свободу. Таким был академик Андрей Дмитриевич Сахаров, предельно честный человек, не боявшийся говорить правду в самые трудные времена.

Лишь немногие, лишь великие люди удостаиваются этой высшей, выше всех орденов и наград, чести – народного признания.

Но всякий честный и благородный человек стремится быть полезным своему народу, думает о народе, беспокоится за его судьбу, любит его и жалеет.

Понимаете ли? Можно жить просто для себя и для своей семьи, в этом нет ничего зазорного. Можно мечтать о богатстве, можно – об известности, о славе…

А можно с юности мечтать о том, чтобы сделать для своей страны что-то очень важное, стать полезным, прославить свой народ среди других народов мира. Больше того, кто в юности не мечтал о великом свершении, о великих делах и, может быть, о великой славе, тот скорей всего проживет довольно тусклую жизнь, даже если он вдруг разбогатеет.

Потому что такова душа человеческая – она рвется к великому, бесконечному, ей тесно в одном человеческом теле, она стремится объять все. Слава приходит не к каждому. Большинство людей остаются в неизвестности. Но каждый может жить так, чтобы быть достойным народного признания.

Вам приходилось слышать такие упреки? Конечно. Со всех сторон только и слышишь обвинения в адрес нынешней молодежи: избаловались, не хотят работать, ни о чем не думают, только о гулянках, не уважают старших, бездельничают…

Но слова, с которых мы начали, произносит не сердитая старуха на лавочке возле подъезда, а старый русский барин Гаврила Афанасьевич Ржевский из повести Пушкина «Арап Петра Великого». Говорит он это в самом начале XVIII века.

Вон когда избаловалась молодежь – три века назад!

А можно было бы найти такие же слова и в шумерской рукописи, созданной сорок веков назад.

Сколько мир стоит, столько люди жалуются на молодых, на молодежь.

А разве вы сами, глядя на ребят двумя классами моложе вас и возмущаясь ими, не говорите: «Мы были не такие»?

Вероятно, это закон жизни: старшие жалуются на младших. А сердиться на законы жизни по крайней мере нелепо – их не переменишь. Так было, так и будет.

Сегодня – ваша очередь быть молодыми, значит, ваша очередь терпеть упреки старших, независимо от того, справедливы они или несправедливы.

Будем терпеливы к старшим, особенно к очень старым людям, будем относиться к ним как умные люди – доброжелательно и слегка снисходительно. Не стоит вступать в споры, не стоит ничего доказывать: старшие имеют право на эти упреки, это привилегия старости – ворчать на нынешнюю молодежь. Вы станете старыми – и вы будете возмущаться, как Гаврила Афанасьевич Ржевский – не путайте почтенного барина с поручиком Ржевским из анекдотов.