Дима Зицер - (Не) Зачем идти в школу? Дети, родители, учителя и нерешенные школьные вопросы

– В этой фразе есть дискриминация. В этой фразе нужно заменить «дети» на «люди», и тогда все станет на свои места. Да, все люди талантливы.

– И нам все дано природой?

– Мы это доказываем беспрестанно. Только до определенного возраста в силу разных причин, в том числе благодаря тому, что нам еще не навязали ограничения, которые не дают идти вперед, мы их воплощаем постоянно. Удивительным образом, хотя в это довольно трудно поверить (и наши читатели могут сморщить нос, когда мы об этом будем говорить), человек совершенно не собирается прыгать с 9-го этажа, совершенно не собирается обливать себя кипятком. Могу привести пример нашей школы «Апельсин», в которой находятся люди приблизительно с 3 лет. Когда мы начинали, довольно много спорили и думали об этом и приняли непростое решение: в этой школе любой человек может идти туда, куда хочет. И ни одного случая за 8 лет не было, чтобы человек 3–4 лет ушел на другой этаж и там ударился головой или разбил себе что-нибудь. То, как мы о детях говорим и думаем, дискриминационно в своей основе.

– То есть инстинкт самосохранения слишком силен – наверняка убережет человека от какой-то авантюры?

– Конечно. Говорят: «У него нет опыта». Но мы все так устроены. Мы, когда видим новый гаджет – а они сейчас появляются чуть ли не каждую неделю, – тоже можем нажать не на ту кнопку. О’кей, наш опыт подскажет, что сначала нужно почитать инструкцию, а когда мне 3 или 4 года, этого опыта мне еще не хватает. Но рядом же есть тот самый любящий и оберегающий человек, у которого можно спросить, который в состоянии помочь, предотвратить. Но все это не означает ограничения свободы взаимодействия с окружающим миром.

Поэтому, если клише «все дети талантливы» немного расширить, мы обнаружим, что способность к обучению в нас заложена изначально. И называется она – любопытство. С этим самым любопытством взаимодействовать очень интересно и не всегда просто. Именно поэтому взрослый мир выдумал пословицы вроде «Любопытной Варваре нос оторвали». Вся эта история – начало ограничения того самого обучения. Почему мы учимся? Потому что любопытны. Больше нет причин.

Любопытство – то самое произвольное, то есть сознательное, обучение. Это довольно важная вещь. Если мы учимся переодевать штаны, когда опи́сали их, это ситуация почти инстинктивная, ведь нам некомфортно и неудобно. Любопытство же – это то, что ведет нас за собой, заставляет учиться. Иначе зачем открывать Америку? Только для того, чтобы узнать, что там дальше, за углом.

Почему мы в любом возрасте нажимаем на незнакомые кнопочки? Потому что ужасно интересно, что будет. И уже дальше прибавляется: может, про это почитать, может, про это посмотреть, поговорить…

Мы строим пирамидку, ставим один кубик на другой. И в этот момент мы исследуем, как устроено равновесие, как сделать так, чтобы это все стояло. Тот самый длинный нос любопытства ведет нас за собой.

– Получается, любопытство – это инстинкт, заложенный от природы?

– Я боюсь называть его инстинктом. Это больше чем инстинкт – это человечность. Это свойство человеческой натуры.

– И его важно сохранить?

– Если серьезно, то мы только и делаем, что его разрушаем. Конечно, в идеальной ситуации его важно сохранить. Но как? Если бы мы начали про это серьезно думать, только и провоцировали бы проявления этого самого любопытства. То есть в тот момент, когда человек протягивает руку к чему-то незнакомому, не кричали бы: «Немедленно убери грязную руку от книжки!», или: «Ты что? Уйди, ты можешь простудиться!», или: «Отойди, здесь неприятный запах», или: «Не беги, ты упадешь!». Или-или-или… Дальше – больше: «У мамы сейчас нет времени, пойди поговори с папой», или: «Поговорим про это через пару лет», или: «Ты еще маленький», или: «Ты этого не поймешь». И снова или-или-или…

Что делает ребенок в этот момент? Социализируется, мы об этом уже говорили. Если я талантлив, то достаточно быстро восприму эти модели. Сколько раз нужно повторить «Не задавай вопросов», чтобы я научился тому, что их не надо задавать? Три, ну, четыре раза. Я приобретаю определенный опыт так же, как учусь пи́сать в горшок, есть ложкой… Соответственно, ребенок довольно рано попадает в тяжелый клинч…

– …когда любопытство еще не исчезло, а ограничения уже есть?

– Совершенно верно. И в таком состоянии ребенку нужно, говоря современным языком, разрулиться. И тут не так много способов. Первый – самый неприятный для взрослых. Ребенок говорит: «А! Учиться на самом деле не следует, это плохо. Взрослый мир мне говорит: не учись, не задавай вопросы, не вертись». С этим довольно трудно. Так как через определенное время этот же взрослый мир начинает приставать с вопросами: «Почему тебе ничего не интересно?» Это удивительный возврат.