Эбигейл Такер - Мамин мозг. Как понять себя, чтобы стать идеальной мамой для своего ребёнка. Научное обоснование нашим тараканам, фишкам и пунктикам

А еще его можно восстановить и воспитать. Ученые, глубоко погруженные в эти исследования, с нетерпением ждут появления новых, улучшенных лекарств, предназначенных специально для мам, и того дня, когда сканирование мозга станет такой же неотъемлемой частью посещения женской консультации, как сейчас измерение давления. Но уже сегодня есть множество не имеющих отношения к медицине мер, которые могут принять государства, города, друзья и родные, чтобы изменить жизнь мам к лучшему.

Нужна ли нам на самом деле помощь? Самки вида Homo sapiens , в конце концов, мамскими делами занимаются уже двести тысяч лет. В каком-то смысле современные мамы находятся в лучшем положении, чем все предыдущие поколения: теперь мы можем сами выбирать, как и когда рожать – даже пересадить себе чужую матку, если уж совсем припрет. Мы можем сцеживать грудное молоко прямо во сне («цеди и спи») или когда бежим полумарафон (типа «цеди и топочи»?). Беременные женщины, которых общество когда-то отправляло в изоляцию, могут заниматься чем угодно: вести новостные репортажи из зоны военных действий, бороться за олимпийское золото, подниматься на вершины всевозможных альп, работать премьер-министрами и директорами компаний.

Тем не менее, несмотря на роботизированные коляски и навороченных радионянь, которые позволяют нам петь колыбельные, даже находясь в командировке в нескольких часовых поясах от дома, мы не всегда управляем ситуацией – да и вообще, по-хорошему, не являемся в точности такими же, как раньше. Становясь матерями, мы не просто «изменяем взгляды» на мир. Меняется сам наш ум.

В современную эпоху индивидуализма и подбираемых «на заказ» личностей это звучит не слишком комфортно. Тем не менее признать, что мы не полностью самостоятельны, и понять те аспекты материнства, которые изменяют нас без каких-либо раздумий или согласия с нашей стороны, – это первый шаг к восстановлению контроля.

Одно исследование, проведенное Принстонским университетом, показало, что немалая часть материнских страданий во всем мире вызвана простым несоответствием между ожиданиями женщин от материнства и «информационным шоком» от живой реальности, особенно если реальность тесно связана с учебой или работой [53] The Avon Longitudinal Study of Parents and Children, Ilyana Kuziemko et al., “The Mommy Effect: Do Women Anticipate the Employment Effects of Motherhood?” (NBER Working Paper No. 24740, National Bureau of Economic Research, June 2018). . Притворяться, что мы остались такими же, как раньше, – иными словами, такими же, как все остальные, – и мы можем реально что-то решать в этом вопросе, невероятно контрпродуктивно и даже опасно.

Может быть, некоторые из нас действительно захотят укрыться от этих истин, подобно самкам птиц-носорогов, которые замуровывают себя (используя для этого свои же собственные фекалии) вместе с птенцами в дуплах деревьев на весь период «молодого материнства», а самцов к себе подпускают, только чтобы те иногда кормили их свежими финиками.

Нет, я уж лучше встречу опасность лицом к лицу – даже если мой мамский мозг, в конце концов, действительно станет похож на кучу битых яиц или томленую свинину, чего я втайне опасаюсь. Осознать фундаментальный сдвиг моего центра тяжести – как физического, так и умственного, – это лучший способ двигаться вперед.

Недавно одна из моих дочерей написала красным маркером мое имя на своей ноге, как она любит. Но на этот раз, стоя рядом с ней, я заметила кое-что новое: если перевернуть слово MOM [54] Мама по-английски. – Прим. науч. ред. , получится WOW [55] Возглас восторга по-английски. – Прим. науч. ред. .

– Мам…

Моя мама, лежащая рядом со мной, твердо вознамерилась поспать. Она сняла слуховой аппарат, поняла я, еще сама не до конца проснувшись. Но это не так и важно – я притащила свою 71-летнюю мать на продуваемую всеми ветрами овцеводческую ферму в Коннектикуте в основном для моральной поддержки.

Мы с мамой дежурим в качестве вечерних «наблюдателей» – следим за судьбой четырнадцати сильно беременных овец. Несколько из них должны были окотиться в этот холодный мартовский день в большом, побитом жизнью амбаре рядом с домом, в котором мы спали. Мы должны вставать каждые два часа и проверять, как дела у овец. Конечно же, я вскочила по первому же звонку будильника айфона: у меня трое маленьких детей, которые могут проснуться когда угодно, так что я уже привыкла не спать глубокой ночью, а вот у мамы такой практики не было довольно давно. Тем не менее вскоре мы уже натягиваем сапоги.