Владимир Тарасов - Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет

И все же не сомневался в схожести наших характеров.

Через месяц я взял в аренду маленький автомобильчик. Когда я проезжал мимо своего незнакомого друга в первый раз, я опасался, что он не узнает меня в автомобиле. Особенно меня смущало, что между мной и обращенным к нему стеклом будет еще и пассажирское сиденье, что я окажусь в глубине автомобиля, и он не сможет меня разглядеть. По крайней мере, на пути туда. А когда я поеду обратно и окажусь на ближней к нему стороне автомобиля, его, возможно, уже и не будет на этой скамейке. Однако когда я сел в автомобиль, с радостью осознал, что все наоборот – ведь здесь левостороннее движение, и мое место как раз справа, ближе к нему! Я восхитился своей несообразительностью. Но все же, все равно проехал медленно, опустив стекло и отчетливо приветствуя его рукой. Он узнал и, спохватившись, приподнял руку. Теперь ему было легче узнавать меня благодаря машине. Потом я уехал.

И вот я через пару недель отправляюсь снова туда. Точнее, на соседний остров, но оттуда – рукой подать: не больше часа на пароме. И теперь я чуть не ежедневно вспоминаю своего незнакомого старого друга. Я и раньше постоянно его вспоминал. Ведь у меня не так-то много друзей, и с каждым годом их становится меньше. Не потому, что я становлюсь все старше, а потому, что люди вокруг постепенно становятся другими и почему-то теряют в человеческой цене. Сидит ли он по-прежнему на этой скамейке? Узнает ли меня? Хотел сказать, что волнуюсь. Но так сказать – слишком мелодраматично и сентиментально. И все-таки волнуюсь. Надеюсь, что он там. Уверен, что узнает. Настоящих друзей не забывают.

Ганс повадился ходить к Грете в гости. Она очень нравилась Гансу, и он пытался за ней ухаживать. А ухаживать за девушкой, которая тебе очень нравится, намного труднее, чем просто за какой-нибудь девушкой.

Визиты Ганса заканчивались неудачей. Дело в том, что у Греты в сенях стояли грабли, она держала их специально для Ганса: должен же молодой человек преодолевать какие-нибудь препятствия, раз уж взялся ухаживать!

Каждый раз, когда Ганс приходил к Грете в дом, он наступал на эти грабли и получал по лбу. На том его визит и заканчивался.

Когда такое случилось три раза, Грета посчитала его не очень умным, на двенадцатый раз она сочла его откровенно глупым, а после того, как это продолжалось целых двенадцать лет, она уже не находила слов, чтобы как-то его для себя определить. Хотя Грета была и красивой, и умной, но она была девушкой современной и не затрудняла себя поиском каких-то особенно подходящих выражений.

Наконец, Грета решила заменить старые грабли на новые, немножко другие – то ли она боялась, что Ганс старые грабли вконец доломает, то ли что сам в итоге убьется!

Она сообщила Гансу, что у нее там, в сенях, теперь «другие грабли».

«Наконец-то!» – подумал Ганс. Для него это сообщение прозвучало Маршем Мендельсона.

Обрадованный Ганс вдохновился и на следующий день, уверенный, что наконец-то его визит закончится благополучно, смело направился в гости. И, конечно, получил этими «другими граблями» удар по лбу – да такой крепкий, что он сразу поумнел!

Или ему так показалось.

Во всяком случае он перестал ходить к Грете. А ей стало немного грустно, ведь Ганс был человек неплохой, да и его визиты были каким-никаким, но все же разнообразием. Ведь жизнь-то проходит!

Артем познакомился с Кариной, и дела их пошли в довольно правильном направлении в том смысле, что его пригласили в семью Карины «на чашку чая» к семи часам вечера. И Артем, и его мама понимали, что это приглашение означало знакомство с родителями Карины и, возможно, с далеко идущими последствиями.

Мама помогла Артему купить букет действительно свежих цветов, что молодому человеку сделать самому весьма непросто. Погладила ему брюки и проследила, чтобы он почистил туфли, ведь мама Карины непременно обратит на них внимание! А также объяснила, что позвонить в дверь Карины нужно в две минуты восьмого – не раньше и не позже, если он хочет произвести хорошее впечатление.

Ему открыла сама Карина. По известной русской традиции ровно к семи семья еще не была готова к приему гостя – у Карины и ее мамы оставались кое-какие заботы на кухне, а папа Карины, хоть и клялся, что придет к семи, пока еще с работы не пришел.