Вильям Козлов: Витька с Чапаевской улицы

Витька толкнул калитку и пошел вдоль вишневых деревьев по тропинке к дому. Верочка осталась рядом с Красным. Когда он хотел уйти, девчонка вцепилась в рукав.

— Как двину… — попытался вырваться Красный.

— Глаза выцарапаю, Рыжий! — прошептала Верочка, сделав зверское лицо. — Если ее здесь нет, вернешь ножик.

Красный моргал белыми ресницами, смотрел на нее и не знал, что делать.

— Стой, Рыжий. И жди! — почувствовав верх, приказала Верочка.

Дверь отворила маленькая пожилая женщина в военной форме с одной шпалой на петлицах. Она ни о чем не стала спрашивать и сразу провела через темные сени в комнату.

— У вас живет… — Витька замялся, не зная, как лучше объяснить, кто ему нужен.

Женщина усадила его за стол, покрытый зеленой клеенкой. На столе стоял медный начищенный самовар. И больше ничего.

— Ты чей будешь, мальчик? — спросила женщина. Голос у нее был мягкий, душевный.

— Ничей, — сказал Витька. — Не здешний я… Живут у вас девушка и лейтенант?

— Я теперь знаю, кто вы, — улыбнулась женщина-капитан. — Ты — Витя Грохотов, а девочка — Вера Королева.

— Значит, Алла здесь? — воскликнула Верочка. Позабыв про Рыжего, она вместе с ними вошла в дом.

— Выходит, вы разыскиваете друг друга, — сказала женщина. — Алла — вас, а вы — ее?

— Где же она? — спросила Верочка и посмотрела на выкрашенную белой масляной краской дверь, ведущую в другую комнату.

— А этот… Миша? — проглотив комок в горле, выдавил из себя Витька.

— Никакого Мишу я не знаю, — сказала женщина. — Наверное, вы имеете в виду танкиста, который проводил Аллу до моего дома? Так он давно уехал по своим делам. Кто же ему разрешит в такое время прохлаждаться в тылу… Алла на дежурстве. — Женщина взглянула на часы. — Через час будет дома.

— На каком дежурстве? — удивленно уставился на нее Витька. — Ей надо в Пермь ехать…

— Вы же ничего не знаете… Алла работает в военном госпитале, в хирургическом отделении… У нее очень ловкие руки, и я уверена, что из нее получится великолепная медицинская сестра.

Витька и Верочка переглянулись.

— А как же Пермь?.. — пробормотал Витька.

— Она скоро вернется, обо всем и поговорите, — сказала женщина и бросила быстрый взгляд на портрет в черной рамке, висевший на стене. Женщина уже несколько раз во время беседы смотрела на портрет. И всякий раз лицо ее изменялось, становилось печальным и строгим.

— И его… — чуть слышно сказал Витька, но женщина услышала.

— Это был мой единственный сын, — сказала она. — Он ушел добровольцем на фронт.

Витька увидел Верочку. Она стояла рядом и тоже смотрела на фотографию.

— Мы встречались с ним, — сказала она. — У него были очень красивые глаза…

— Он писал про вас, про Аллу… Мальчик первый раз в жизни полюбил…

Витька поднялся с табуретки и подошел поближе: на него сурово и вместе с тем чуть насмешливо смотрел младший лейтенант Юра. Тот самый Юра, который отвел их обедать в летную столовую и потом усадил в самолет. В тот день, когда они перешли линию фронта.

— Что же я? — спохватилась женщина. — Ведь вы голодные? Сейчас самовар поставлю, суп разогрею…

— Как вас звать? — спросила Верочка.

Женщину-капитана звали Анна Андреевна. Она опустилась на колени возле самовара и заталкивала в трубу угли, которые брала щипцами из круглой высокой жаровни. Анна Андреевна не смотрела на ребят, но и издали было видно, что она плачет. Плачет молча, не всхлипывая и не вытирая глаз. Не поворачивая голову, она негромко сказала:

— Мой сын полюбил эту девушку… Он в каждом письме писал, что она обязательно придет ко мне, и просил, чтобы я ее приняла, как свою дочь… Дети, Алла мне очень понравилась, и я вас прошу не уговаривать ее уйти с вами: зачем ей ехать на Урал? У нее теперь здесь дом. И работа в госпитале ей нравится. Раненые бойцы души в ней не чают…

— Вы очень добрая, Анна Андреевна, — с чувством сказала Верочка. — Алле повезло, что она вас нашла… — и, взглянув на Витьку, прибавила: — Мы теперь знаем, что с Аллой все в порядке. Пойдем, Витя?

— Так не годится, — запротестовала Анна Андреевна. — Вы должны с ней повидаться…

— Мы подождем, — сказал Витька.

— Она вот-вот должна прийти. Самое большое через полчаса.

Но Алла не пришла через полчаса. Они уже попили чаю с вишневым вареньем, и Анна Андреевна стала собираться на дежурство в госпиталь.

— Оставайтесь ночевать, — предложила она. — А завтра поедете. Насчет билетов я позабочусь.

Верочку после чая разморило, и она с трудом боролась с дремотой: глаза ее вдруг начинали смотреть в разные стороны, потом закрывались; вздрогнув, Верочка подпирала голову руками и, часто-часто моргая, старательно смотрела прямо перед собой, неестественно тараща слипающиеся глаза.