Константин Душенко - Лучшие мысли и изречения древних в одном томе

Добродетель и для мужчины, и для женщины одна.

(Диоген Лаэртский, VI, 12)

Удовольствие – благо, но [только] когда оно не вызывает раскаяния.

(Афиней. «Пирующие софисты», XII, 513а)

Львы взяли слово, когда, собравшись на совет, зайцы потребовали для всех равноправия.

(Аристотель. «Политика», III, 13, 1284а)

Праздник – это повод для обжорства.

(Антоний и Максим. «Беседа о невоздержанности…»)

Следует домогаться удовольствий, которые идут за трудами, а не перед трудами.

(Стобей, 29, 65)

* С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.

(Стобей, 15, 28)

Не замечай ошибки старца: старое дерево бесполезно пересаживать.

(Антоний. «Беседы», XXXIII)

Невежественные люди похожи на бодрствующих в состоянии сна.

(«Ватиканский гномолог», 3)

На вопрос, какую женщину лучше брать в жены, он [Антисфен] ответил: «Красивая будет общим достоянием, некрасивая – твоим наказанием».

(Диоген Лаэртский, VI, 3)

На вопрос, что блаженнее всего для человека, он [Антисфен] сказал: «Умереть счастливым».

(Диоген Лаэртский, VI, 5)

На вопрос, что дала ему философия, он [Антисфен] ответил: «Умение беседовать с самим собой».

(Диоген Лаэртский, VI, 6)

На вопрос, какая наука самая необходимая, он [Антисфен] сказал: «Наука забывать ненужное».

(Диоген Лаэртский, VI, 7)

Узнав однажды, что Платон дурно отзывается о нем, он [Антисфен] сказал: «Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное».

(Диоген Лаэртский, VI, 3)

Кто-то сказал, что война уничтожает бедняков; ‹…› Антисфен заметил: «Напротив, она их рождает во множестве».

(Стобей, 50, 11)

Когда его однажды хвалили дурные люди, он [Антисфен] сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»

(Диоген Лаэртский, VI, 5)

Когда Платон в своей школе о чем-то долго рассуждал, Антисфен заметил: «Не оратор является мерой слушателя, а слушатель – мерой оратора».

(«Ватиканский гномолог», 13)

Когда какой-то человек спросил Антисфена, чему надо учить сына, он ответил: «Если он собирается общаться с богами, то философии, если же с людьми, то риторике».

(Стобей. «Эклоги»)

Умер он от чахотки. ‹…› Однажды, когда он воскликнул: «Ах, кто избавит меня от страданий!», Диоген показал ему кинжал и произнес: «Вот кто». – «Я сказал: от страданий, а не от жизни!«– возразил Антисфен.

(Диоген Лаэртский, VI, 18)

Аристипп Киренский (ок. 435 – после 366 до н. э.), философ, основатель школы киренаиков; работал в Афинах, Сиракузах и Кирене (Северная Африка). Его сочинения не сохранились; возможно, он вообще ничего не писал.

Я везде чужеземец.

(Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе», II, 1, 13)

Ни в коем случае я не ставлю себя в число тех, которые хотят властвовать. Трудное дело – добывать для себя самого что нужно; но лишь совершенный безумец ‹…› может, не довольствуясь этим, налагать на себя еще новое бремя – доставлять всем гражданам что им нужно.

(Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе», II, 1, 8)

На вопрос, чем философы превосходят остальных людей, он [Аристипп] ответил: «Если все законы уничтожатся, мы одни будем жить по-прежнему».

(Диоген Лаэртский, II, 68)

На вопрос Дионисия, почему философы ходят к дверям богачей, а не богачи – к дверям философов, он [Аристипп] ответил: «Потому что одни знают, что им нужно, а другие не знают».

(Диоген Лаэртский, II, 69)

Кто-то привел к нему в обучение сына; Аристипп запросил пятьсот драхм. Отец сказал: «За эти деньги я могу купить раба!» – «Купи, – сказал Аристипп, – и у тебя будут целых два раба».

(Диоген Лаэртский, II, 72)

Человека, который порицал роскошь его стола, он [Аристипп] спросил: «А разве ты отказался бы купить все это за три обола?» – «Конечно, нет», – ответил тот. «Значит, просто тебе дороже деньги, чем мне наслаждение».

(Диоген Лаэртский, II, 75)

Заметив ‹…› Аристиппа, входящего вместе с сицилийским тираном Дионисием, [Антисфен] сказал: «Аристипп, если бы ты довольствовался такой пищей, как я, то тебе не пришлось бы следовать по пятам за тираном». ‹…› Аристипп возразил: «А если бы ты мог запросто беседовать с тираном, то не довольствовался бы такой пищей».

(«Латинская грамматика», VI)