Олег Рисс - Семь раз проверь... Опыт путеводителя по опечаткам и ошибкам в тексте

На самом деле все обстоит гораздо сложнее. Довольствуйся авторы скудным запасом в количестве трехсот наиболее «ходовых» слов, можно было бы добиться высокой точности воспроизведения текстов в печати. Но какой автор согласится наступать на горло... своему словарю.

Работавшие почти одновременно с Ципфом Д. Хоуэс и Р. Соломон (1951) в серии экспериментов показали значение частотных характеристик слов для скорости и точности их распознания. Они пришли к выводу, что наиболее употребительные слова опознаются легче, чем редкие и необычные.

Грузинские психологи ставили опыты, которыми было охвачено до 400 человек, и получили убедительные данные, что в печатных текстах есть и более трудные для восприятия, и более легкие, или «читабельные» слова [ 55, с. 22]. Исследования Р.М. Фрумкиной и ее сотрудников с предъявлением слов в специальном приборе — тахистоскопе подтвердили, что вероятность появления отдельных слов влияет на скорость их распознавания [ 117, с. 90–91]. Чем чаще слово попадается наблюдателю на глаза, тем меньше времени уходит на то, чтобы его узнать и — добавим мы от себя — заметить в нем отклонение от привычной орфографической нормы.

Замечаете, что мы все ближе подходим к тому, что нас насущно интересует? Правда, следует помнить, что названные опыты проводились только в лабораторных условиях со специально подобранными наблюдателями, а не в рабочей обстановке с профессиональными читателями.

Но ни математики, ни лингвисты не отрицают, что накопленный исследовательский материал может иметь практическое приложение. Так, лингвист Д.А. Жуков считает, что частотность употребления букв необходимо и полезно знать связистам для более успешной борьбы с помехами [ 48, с. 62]. А почему это не может пригодиться работникам типографий и издательств? Едва ли находить ошибки в телеграммах труднее, чем опечатки в книгах.

По-видимому, не все из того, о чем мы узнали из опубликованных исследований, удастся так сразу, в один присест, перенести в будничный труд работников печатного слова. Но ряд выводов и наблюдений ученых безусловно придется нам «ко двору». Так, ими выяснено, что наибольшее число отказов (по-нашему, «зевков» или «прохлопов») бывает при распознавании букв в нижней строке. Отсюда для нас вытекает рекомендация особенно внимательно прочитывать последнюю строку на каждой странице.

«Методическое зерно» для практиков заключено и в выводе ученых, что наиболее высокую неопределенность показывают начальные буквы слова [ 85, с. 125].

Это означает, что внимание профессионального читателя должно быть приковано к первым буквам, определяющим облик слова и, естественно, его смысл.

Поборники научно-технической революции в типографиях и издательствах могут прервать наши рассуждения и задать вопрос: зачем, мол, выбирать медлительный путь всяких опытов и методических усовершенствований, когда скорее и проще переключиться на электронную технику?

За последние два десятилетия опубликовано немало обнадеживающих сообщений с интригующими заголовками: «Электронный наборщик» (Известия. 1959. 10 декабря), «Электронный контролер» (Ленинградская правда. 1961. 17 декабря), «Электронный корректор» (Известия. 1965. 9 октября) и т.д. Содержательный обзор работ, ведущихся в этом плане, дается в брошюре «Электронная техника в процессах корректуры и редактирования» [ 136, с. 5–9]. К чести составителей брошюры, они не стараются выдать желаемое за действительное. В предисловии от издательства подчеркивается, что публикуемые методы и технические устройства не нашли еще широкого применения. Предстоит пройти долгий и тернистый путь, чтобы достичь идеального будущего, когда автоматический контроль точности воспроизведения текстов в печати избавит нас от всяких огорчений. Не загадывая, сколько воды утечет, прежде чем моя рукопись превратится в книгу, я тем не менее непоколебимо уверен, что ее будущие читатели увидят в выпускных данных фамилию «живого корректора», а не заводской номер какого-нибудь «читающего автомата»!

Теперь уже общепризнано, что вопрос упирается не в технические трудности, а в принципиальную невозможность целиком и полностью все функции человеческого мозга переложить на электронную технику. В новейших публикациях все больше внимания обращается, в частности, на то, что человек, который готовит программу для электронно-вычислительной машины (программист), сам не застрахован от ошибок. По данным группы киевских психологов и кибернетиков, подавляющее число ошибок происходит при переводе алгоритма решения данной задачи на машинный язык. Две трети их (66%) составляют элементарные описки в числах, адресах, кодах операций и т.д. [ 14, с. 263]. До чего же они похожи на те же ошибки по невнимательности, которые допускают многие лица, занятые зрительной работой! Поэтому и для программистов исключительно важен этап проверки вводных данных и исправления случайно допущенных ошибок.