Where Is Koba?

Какава – заместитель министра. Да ещё какой заместитель! Первый!

– Министра чего? – спросил я в надежеде приблизиться к ответу на мучивший меня вопрос.

– А чёрт его знает! – сказал Гоги. – Какая разница? Зураб личный друг президента Грузии. Он у него сына крестил. Если Гиви захочет, он тебя может представить Зурабу, Гиви очень хороший человек.. Но сначала ты должен ему понравиться.

Я похолодел.

– Гоги, он что... это... как это по-грузински...

– Нет, нет, не ТАК понравиться, а ТАК – понравиться.

Мы заочно выпили за Гиви, за Зураба, за их семьи и за дружбу народов во всём мире, после чего Гоги отвёл меня в гостиницу.

Утром оказалось, что Гиви будет занят весь день и сможет с нами встретиться только на следующий день, в пятницу. Весь четверг Гоги возил меня по Тбилиси на своем ŤМосквичеť цвета немытой моркови. Человек мягкий и вежливый, за рулём этого дребезжащего ŤМосквичаť Гоги зверел. Он превращался в исступлённого хищника, у которого в жизни нет другой цели, кроме того, как обогнать все машины и передавить всех пешеходов в Тбилиси. Поясным ремнём он не пристёгивался и мне не разрешал. На завтрак, обед и ужин Гоги водил меня в рестораны, где мы ели хинкали и пили молодое вино, разбавляя его лимонадом. К концу дня стало ясно, что более близкого друга, чем Гоги, у меня никогда не было и не будет.

В пятницу утром Гоги позвонил мне в гостиницу и сказал, что Гиви будет занят весь день и может с нами встретиться только вечером. Он приглашает нас в ресторан кушать хинкали. Меня охватило беспокойство, переходящее в панику. Прошло больше половины отпущенного мне времени, а я ещё не только не приступил к работе, но даже не выяснил, в чем она заключается. Вся надежда была на могущественного Гиви.

Гиви оказался таким же симпатичным человеком, как Гоги. После нескольких стаканов имеретинского стало ясно, что более близкого друга, чем он, у меня никогда не было и не будет. Не считая Гоги, конечно. На правах старого друга я решил спросить Гиви, где он работает, в надежде, что это приблизит меня к цели.

– Я являюсь представителем одной крупной итальянской фирмы, – скромно объяснил Гиви. – Очень крупной, понимаешь?

– Что эта фирма делает?

– Слушай, откуда я знаю? - сказал Гиви. – Какая разница? Её давно уже нет на свете. Обанкротилась.

– Ага, - попытался сообразить я. – Но деньги тебе платит?

– Какие деньги? – возмутился Гиви. – Зачем мне их деньги? Что у меня, своих денег нет?

Я устыдился бестактности своего вопроса, и мы перешли к десерту. Когда закончился обед и мы встали из-за стола, Гиви сказал:

– В понедельник я табя представлю Зурабу, а потом можешь ехать домой.

– Как домой? - встревожился я. – А как же моё ответственное задание? Зачем я сюда приехал?

– Ты что, домой не хочешь?

– Хочу, Гиви. Но у меня, понимаешь есть обязанности.

– Слушай, зачем ты себе проблемы делаешь? - укоризненно сказал Гиви. – Тебе что, у нас не нравится? Ты пьёшь вино, кушаешь хинкали. Что тебе ещё надо? У вас что там, в Америке, все такие сумасшедшие?

– Гиви! - взмолился я. – Пойми, у меня важное поручение. Если я его не выполню, меня выгонят с работы! А у меня семья, Гиви! Дети у меня маленькие! Скажи честно, для чего меня сюда послали?

Гиви погрустнел.

– Ай-ай, как нехорошо! – сказал он. – Зачем хорошего человека с работы выгонять? Сами послали в Грузию, а теперь выгонять! Зачем послали, зачем послали. Откуда я знаю? Наверно потому, что ты – хороший человек, затем и послали.

– Может Зураб знает?

– Ты с ума сошёл! –испугался Гиви. – Не вздумай его спрашивать такие пустяки! Он государственный человек.

– О чём же мне с ним говорить?

– Зураб – государственный человек, понимаешь? – назидательно повторил Гиви. – Говори с ним о важных вещах. Скажи, как тебе понравился Грузинский народ. Или что нибудь про мир во всём мире...

Отчаявшись, вечером я решился позвонить своему президенту, благо в Нью-Йорке был ещё день.

– Тебе придётся немного подождать, - сказала Линда. – Мистер О’Липшиц сейчас занят.

Минут двадцать она держала меня на линии, потом вернулась и сказала, что мистер О’Липшиц всё ещё занят и говорить со мной не сможет. Он просил передать, что он в курсе моих дел и чтоб я пришёл к нему с детальным докладом, когда вернусь в Нью-Йорк.

Следующие два дня были суббота и воскресенье. В выходные дни ни Гоги, ни Гиви со мной не встречались, им надо было отдыхать. Два дня я провалялся на кровати в гостинице, глядя телевизионные передачи на грузинском языке и мучаясь от тяжелого запора, который вызывали хинкали. В понедельник утром Гиви повёз меня на приём к Зурабу.