Константин Душенко - Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней

Слово «нет» по-прежнему остается самым надежным противозачаточным средством.

Современный Сократ: «Я знаю, что другие ничего не знают».

Фанатики – это люди, которые интенсивнее умирают, чем живут.

Будь честен время от времени, и у тебя будет превосходное алиби.

Исторические фразы – это слова знаменитых людей, сказанные ими после смерти.

Кровать: место, где отдыхают в одиночку и устают вдвоем.

Кто дает в долг, нищает; кто берет в долг, разоряется.

Любовь – это игра, в которой проигрывает он, проигрывает она, а выигрывает только человеческий род.

Можно смотреть на деньги сверху вниз, но нельзя упускать их из виду.

Сектант – это человек, который видит в небе только одну звезду.

Государственный служащий: работник, который нанимает других для выполнения работы, на которую наняли его.

Если бы мы не доверяли друг другу, нам пришлось бы жить по средствам.

Если вы совершенно невежественны, вы непременно подбросите несколько свежих мыслей.

Если вы хотите заставить человека смеяться вашим шуткам, скажите ему, что у него есть чувство юмора.

Меньшинство всегда не право – вначале.

Неопытность – качество, позволяющее молодому человеку делать то, что пожилой считает невозможным.

Человек, который не делает ошибок, получает приказы от тех, кто их делает.

Экономист – это человек, который говорит о непонятных ему вещах таким образом, что невеждой чувствуете себя вы.

Бояться любви – значит бояться жизни, а тот, кто боится жизни, на три четверти мертв.

В демократии честный политик может быть терпим, только если он очень глуп. Ибо лишь очень глупый человек может искренне разделять предрассудки большей половины нации.

Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.

Вот здесь, на этой полке, у меня стоит Библия. Но я держу ее рядом с Вольтером – как яд и противоядие.

Всемирная история есть сумма всего того, чего можно было бы избежать.

«Вы бы отдали жизнь за свои убеждения?» – «Разумеется, нет. В конце концов, я ведь могу и ошибаться».

Даже если все держатся одного мнения, все могут ошибаться.

Действительно возвышенные умы равнодушны к счастью, особенно к счастью других людей.

Диагностика достигла таких успехов, что здоровых людей практически не осталось.

Докантианские философы имели огромное преимущество перед послекантианскими: им не нужно было тратить многие годы на изучение Канта.

Едва ли Симеон-столпник был бы совершенно доволен, узнав о другом святом, который простоял еще дольше на еще более узком столпе.

Зависть – вот фундамент демократии.

Из всех видов осторожности осторожность в любви наиболее губительна для настоящего счастья.

Книга должна быть либо ясной, либо строгой, совместить эти два требования невозможно.

Когда мы думаем о человечестве, мы имеем в виду прежде всего самих себя; неудивительно, что мы ставим человечество так высоко.

Лишь очень немногие могут быть счастливы, обходясь без ненависти к каким-либо лицам, народам или верованиям.

Любовь – это главный способ бегства от одиночества, которое мучит большинство мужчин и женщин в течение почти всей их жизни.

Люди со склонностью к мегаломании отличаются от людей, склонных к нарциссизму, тем, что хотят быть скорее могущественными, чем привлекательными, – чтобы их скорее боялись, чем любили. К этому типу относятся многие сумасшедшие и большая часть известных нам из истории великих людей.

Мир, в котором мы живем, может быть понят как результат неразберихи и случая; но если он является результатом сознательно избранной цели, то эта цель, видимо, принадлежит врагу рода человеческого.