Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

смахнул его шутливым слоганом: "Большой человек должен занимать много

места".

- Вот как, - выдавил из себя большой человек, когда Будылин изложил

ему свою просьбу, пустяковую по большому счету - всего-то снять трубку и

позвонить в какое-то занюханное районное отделение милиции, чтобы

освободили из-под стражи ни в чем не повинных людей.

Но в мозгу у депутата видимо что-то не проворачивалось, и он

попросил Будылина рассказать всю историю с задержанием сначала.

- Убийство, - многозначительно вздохнул он в конце рассказа и

покачал тяжелой, как у китайского болванчика головой.

- Да, но они не имеют никакого отношения к убийству. Это простые

люди, честные труженики, как раньше в газетах писали. Я же не прошу,

чтобы закрыли дело. Пусть разберутся как следует и найдут настоящих

преступников. В прокуратуре уже есть сведения, которые проливают свет на

то, кто на самом деле заказал жертву.

- Простые люди, говорите, - повторил, нет, простонал депутат, и взгляд

его застрял на полпути между настольным барометром и телефоном.

Эта равновесие все тянулось и тянулось, и чтобы нарушить его в свою

пользу Будылин решился выложить главный козырь.

- Не совсем простые, - выдохнул он. - Дело в том, что один из них

обладает удивительными способностями, которые могут представлять

интерес для компетентных органов.

- Видит сквозь стену, передает мысли на расстоянии?

- Нет, как бы это объяснить понятнее... Вполне вероятно, что он

способен вызывать некие аномалии в области информации. Если быть

конкретнее, то трансформировать реальный текст в поток мыслей автора

имевший место во время его написания.

- Это как? - не понял депутат, и при этом взгляд его качнулся в сторону

барометра.

- Ну, вот представьте себе: человек пишет приятелю: "Приезжай в

гости, рад буду видеть тебя", а на самом деле думает: "Если тебя черт

принесет, нужно будет изображать гостеприимство, а у меня ремонт на

кухне. Так что лучше сиди дома и не рыпайся". Так вот присутствие этого

человека или даже его изображения способствует тому, что эта тайная мысль

становится явной.

- Это что ли как детектор лжи... - догадался избранник, и взгляд его

твердо обосновался на барометре.

- Не совсем, - встревожился Будылин. - С помощью детектора лжи

можно узнать только говорит человек правду или нет, а здесь еще - что он

думает на самом деле, когда пишет неправду.

- Вот как, - вроде бы дошло до депутата.

Похоже, он был напуган, заходил по кабинету, включил настольную

лампу, выключил настольную лампу, включил настольную лампу. Он и так

изнемогал под грузом всяких тайн и секретов, которые падали на его

несчастную голову почти ежедневно, а тут еще и это...

И вдруг Будылин поймал взгляд Дундука, тот самый, который только

что покоился на барометре, и понял, что с этим человеком происходит что-то

неладное. Не было в этом взгляде ни вопросов, ни ответов, ни назойливого

просителя - вообще ничего человеческого там не было, а была только некая

внутренняя работа сродни физиологической деятельности. Так смотрят

собаки, когда поднимают ногу у забора или коты, когда разделывают

пойманную мышку.

- То, что вы сообщили - чрезвычайно важно, - отозвался, наконец,

Дундук всласть почесав язык об искусственный осколок зуба. - Но только я

вас прошу до поры до времени никому и никогда впредь не говорить об этом.

Все вышесказанное вами представляет государственный интерес. И не нам с

вами решать, что со всем этим делать, так что лучше помалкивать, а еще

лучше забыть.

Дундук цедил что-то еще, расхаживая по кабинету, но Будылин понял,

что тот уже благоразумно забыл все, о чем тут только что шла речь, и снова

погрузился в свою бесконечную внутреннюю работу.

"Живой Будда на государственной службе, - дивился Будылин, покидая

депутатский номер. - А еще говорят, что у нашего народа плохие слуги. Они

не плохие, а просто просветленные, и не оскверняют себя деянием, чтобы не

навредить - "ом ма ни пад ме хум".

Рублика отпустили. Его привел домой участковый, и уселся за стол

пить чай. На все вопросы матери о судьбе ее старшего сына, участковый

закатывал глаза к потолку и многозначительно оттопыривал губу, дескать,

наверху разбираются.

Алеша ничуть не изменился, все так же улыбался неведомо чему, и ел

сухарики с изюмом, окуная их в чай.

Будылин еще раз ходил к следователю Халабудову, рассказал ему про