В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I

И еще последнее воспоминание: помню, только что я издал "Семейный вопрос", как, придя в редакцию, - зашел по ошибке в чужую комнату, увидал какие-то вроде "охотничьих" журналы, развернул и замер: "Молодая слоновая самка с детенышем". Давно было и забыл в точности сюжет: но - из зоологического сада, где-то за границею. Если в своих "матерьялах" отыщу, то м. быть, приложу к 3-му тому. Я замер в восхищении: столько было нежности в сцене, и так любовался своим животным грубый сторож... "Грубый": но нет мы , мы все его грубее... И вот тут-то я и подхожу к метафизике. Семья в мире? ...семья у христиан?..

Дело в том, что "в мире"-то она хороша, но именно у христиан гадка ли, ей ли гадко, но вообще точно ее кто "сглазил", навел на нее "порчу"... У христиан в высшей степени редка счастливая семья и в высшей степени редка благоустроенная семья. Все к ней стремятся, ее жаждут... "Началось" - и "плохо". Что? Как? Почему? "Случаи", - вы скажете. Но "случаи" были с начала мира, а семья плоха по преимуществу у христиан. В царствование Государя Николая I или Александра II один русский моряк, чуть ли не адмирал, попал в плен к японцам и описал пребывание свое в книге "Три года в плену в Японии". Книги я не читал, но случайно открыл в магазине и наткнулся на место: " Я никогда не видел в Японии ни одного прибитого ребенка". Между тем у нас еще с детьми снисходительно: но, напр., я слышал от русских, живших годы в Швейцарии, что там детей постоянно бьют, бьют почти без причины или по малейшему поводу, - притом в самой неуважительной форме - пощечинами. Это мальчиков и девочек в возрасте 7 8, 9 лет!..

Отчего?!!! Отчего японцы не бьют, христиане бьют? Страшно ответить, но приходится: у христиан вообще меньше к детям нежности, нежели у язычников.

Метафизический ответ... Вполне...

Книга "Семейный вопрос в России" есть собственно продолжение книги "В мире неясного и нерешенного". Там поднят вопрос о поле в христианстве, здесь - о семье у христиан. В одной книге - теория, в другой - практика, из нее происшедшая.

То и другое до известной степени апокалиптично... С поднятием обоих вопросов мы собственно придвигаемся к апокалипсическим временам, дням, годам... Апокалипсические образы, столь непостижимые при чтении, вдруг наливаются "соком и смыслом", становятся более прозрачными и уразумеваемыми для нас, как только мы начали вдумываться в вопрос, "что собственно происходит с детьми, с женами, с семьею у христиан?". И - " отчего все это?"

- Отчего семья так мила у кошек, у слонов и у японцев?? И отчего она менее удалась у нас?

- Отчего о семье у нас так много анекдотов? Тогда как отвратительно рассказать в анекдотическом тоне даже о семье у кошки?

Вполне апокалипсично. "Что-то не так". "Запах гари слышим, пожара не видим". Но во всяком случае "неблагополучно"...

Вот об этом "неблагополучно" в Европе и написаны книги - как "В мире неясного и нерешенного", так - и "Семейный вопрос в России"... Что касается последней, то в ней семья рассмотрена под таким углом или держа в голове такие мысли, как этого вообще до сих пор не было в нашей и в европейской литературе, в христианской словесности... С тем вместе обе книги получают свое место собственно и в этой последней: в христианской словесности. Они являются реальною критикою, жизненною критикою в областях, до сих пор трактовавшихся или ограниченно, или историко-археологически. Но есть, позволим выразиться, ноуменальная критика : показующая, что непременно где-то "горит", раз есть "запах гари"...

Однако старые времена более мягки, чем молодые времена. Приступая ко 2-му и, без сомнения, последнему изданию при моей жизни "Семейного вопроса", мне хочется выразить надежду и даже крепкое упование, что, несомненно, наше доброе духовенство придет на помощь семье. Через годы, через 20 лет начнет "приходить" и через 50 лет "дойдет". Нужно сказать только одно предупреждение: семья есть институт настолько дорогой и всячески священный, что избави Бог что-нибудь в нем поколебать . Но суеверие заключается в том, что воображают, будто "дотронуться" - уже значит "начать колебать". Вовсе нет! Конечно нет!! Как же укрепить дерево в земле, если до него не "дотрагиваться"; как починить поломанный бурею забор, если опять до него не "дотрагиваться". Это - фетиш, языческое "табу", а не христианское твердое рассуждение. Всякая "несчастная семья" есть собственно поколебленный институт брака, поколебленный институт семьи, - и притом поколебленный не словесно, а фактически ; и "поправить несчастную семью" ("дотронуться") - значит укрепить институт брака и семьи . Вот отчего мною совершенно изменяется взгляд на развод: старый бессмысленный взгляд на него (родник его - в католичестве) видел в разводе единственное колебание брака, какое вообще есть и возможно, тогда как я рассматриваю институт развода как очиститель семьи и через это укрепитель ее здоровья, свежести и силы. Подробности - в книге... Взгляд этот на развод почти можно считать теперь принятым, - и сопротивление (к несчастию) единственно в духовенстве (Бог даст - одумается). Но возвращаюсь к нужному и необходимому тону в рассуждениях о семье. Итак, этот институт колебать - вообще страшно и преступно. Это значит колебать счастье человеческое, счастье нас всех. И это непременно произойдет, если кто станет говорить с внутреннею тайною мыслью : "Семьи и брака вообще не нужно ", "без них можно и обойтись ". Нет, "обойтись" никак нельзя, "обходится" только дурной, порочный. Всему доброму брак надобен. И вот раз есть эта мысль - уже с нею "дотрагивайся", видоизменяй, трудись около семьи и брака, и трудись - смел о. Все дело в добром намерении, в данном случае - в любви и уважении к предмету. Священнее семьи вообще ничего нет, священнее брака вообще ничего в человеческих делах нет. С этою мыслью: трудись, трудитесь. Сади, пересаживай, вводи нововведения, только бы "расцветала семья", были "счастливы люди".