Гарет Паттерсон - Львы в наследство

Наш рассказ – о Джордже Адамсоне, его львах, жизни среди дикой природы и о том, каким богатством явилось для меня краткое, длительностью всего в шесть месяцев, общение с ним и с его зверями – опыт, который перерос в дело всей моей жизни.

Наша духовная близость зародилась более пятнадцати лет назад, в годы моего отрочества – я рос в Нигерии, на западе Африки. В день моего двенадцатилетия я получил от мамы два подарка: автобиографическую книгу Джорджа Дикие звери белого господина и настольную игру под названием Заповедник. Это была большая доска с горами из папье-маше, долинами и водопоями; по бумажным долинам бродили пластмассовые слоны, а у голубых водопоев толпились раскрашенные зебры и антилопы. Вскоре я забыл обо всем на свете, вообразив себя участником самых невероятных приключений отважных егерей и охотинспекторов, живущих среди львов и неустанно преследующих коварных браконьеров.

В отроческие годы мне довелось жить в самых разных уголках девственной африканской природы – от близких к Сахаре регионов на севере Нигерии до болотистых территорий на юге. В юном возрасте, в Восточной Африке, я стал свидетелем миграции антилоп гну, проносившихся по долинам Серенгети; я видел львов, дремавших среди деревьев возле озера Маньяра и свободно бегающих по берегам рек в горах Мичиру в Малави, – я рос, и на моих глазах росли эти львы.

Никто ничем не стеснял меня, я рос свободным и вместе со своими африканскими товарищами по играм ходил высматривать зверей. Сама природа давала мне образование, и главным в нем было находить общий язык с окружавшими тебя людьми и зверями.

Но когда мне исполнилось четырнадцать, традиционная система воспитания вторглась-таки в мою жизнь. Успехи мои в местной малавийской школе были весьма посредственными, так что меня на два с половиной года выслали в страну, которую я не знал и не знаю до сих пор, – в Англию.

Я оказался в южной Англии, где грязные поля, бесконечный нудный дождь и новые для мальчика, родившегося британцем, но любящего только Африку, ее обычаи и привычки. Это был смутный и неуклюжий период моей жизни, когда сердце болело только об одном – как бы удрать назад в Африку! Я учился на двойки и тройки, да еще стяжал себе славу дикаря, жившего среди львов, – этот ярлык навсегда остался в моем сознании.

В холодном, как пещера, классе британской школы я написал письмо Джорджу Адамсону, в котором впервые искренне рассказал о своей тоске по дикой Африке и стремлении вернуться на этот континент.

Джордж получил письмо и передал его Джой – она как раз искала ассистента для работы с леопардами в национальном заповеднике Шаба.

К тому времени я вернулся в Малави на каникулы и получил от Джой письмо, которое, будучи отправленным из Кении, не застало меня в Англии.

Она писала, что в принципе готова принять меня и предоставить возможность поработать с леопардихой Пенни – настоящей царицей Шабы [ 2 2. Игра слов: по-английски Queen of Sheba – царица Савская. (Примеч. пер.) ]. Джой советовала приехать в Кению, а уж она-то выхлопочет мне разрешение на работу. Страстные строчки, написанные в холодном классе, каким-то образом дали мне шанс, которого я добивался.

Окрыленный, я возвратился в Лондон, но моей радости не суждено было продолжаться долго. Я сошел с самолета, не обращая внимания ни на людскую толчею, ни на грозовые облака в небе; купил газету – и остановился, как громом пораженный. Заголовок гласил:

ДЖОЙ АДАМСОН УБИТА

Для меня это означало крушение мечты, а для всего мира – то, что навсегда замолк голос, доносившийся из дебрей Африки. Это был голос женщины, чьи слова и дела покорили сердца миллионов и, как никогда впоследствии не удавалось никому, привлекли внимание людей к дикой природе.

Несколько недель я скорбел о случившемся и представлял себе заросший кустарником кусочек кенийской земли, где старик, увенчанный копной седых с желтизной волос, похоронил свою жену под каменной плитой рядом с могилой львицы Эльсы – той, что так связывала его с Джой.

Спустя шесть месяцев я вернулся в Африку, возможно преисполненный еще большей решимости посвятить жизнь задуманному делу, и в восемнадцать лет начал свою карьеру, которая поселила во мне любовь ко львам, а затем свела с Джорджем Адамсоном.

Я начал учеником егеря в частном заповеднике, граничившем с национальным парком Крюгера в Южной Африке, и как сейчас помню свое первое столкновение со львами, преподнесшее мне хороший урок.