Рид Хоффман - Жизнь как стартап. Строй карьеру по законам Кремниевой долины

Экономику, политику и рынок труда будущего ждет множество неожиданных потрясений. В этом смысле мир становится все больше похож на Кремниевую долину: постоянные перемены и непрерывный хаос. Значит ли это, что нужно пытаться избегать потрясений и делать карьеру в сферах с низким риском – например, в области здравоохранения или образования? Не обязательно. Чтобы разумно управлять риском, нужно быть устойчивым к этим потрясениям. А для этого необходимо использовать возможности, связанные с некоторой долей нестабильности. Талеб утверждает – повторяя аргумент экологов, изучающих жизнеспособность экосистем, – что чем более стабильна окружающая среда, тем разрушительнее может оказаться очередной «черный лебедь». Слишком устойчивая окружающая среда дает лишь иллюзию постоянства: «Диктатура, которая кажется совершенно стабильной, как, скажем, в Сирии или в Саудовской Аравии, стоит перед более серьезным риском хаоса, чем, скажем, Италия, хотя последняя находится в состоянии непрерывного политического хаоса еще со времен [Второй мировой войны]» {68}. Рамо объясняет почему: Италия устойчива к хаосу, потому что общество толерантно к неопределенности и умеет превращать локальные кризисы в «небольшие пожары в лесу, выжигающие достаточно сухостоя и тем самым защищающие лес от более серьезных пожаров» {69}. Такие «небольшие пожары» позволяют политической системе адекватно и вовремя реагировать на неожиданные кризисы. В Сирии, Северной Корее или Бирме таких пожаров нет; любая искра здесь может привести к катастрофе. В краткосрочной перспективе отсутствие проблем и трудностей повышает стабильность, но если брать большой отрезок времени, то низкая изменчивость увеличивает уязвимость системы, делая ее менее устойчивой к неожиданным внешним потрясениям. Как сказал экономист из Чикаго Рагурам Раджан на симпозиуме Федеральной резервной системы в 2005 г., «председатель Гринспен должен взять на себя ответственность за то, что в течение своего пребывания в должности он допустил всего две небольшие рецессии» {70}. Если экономическая система не проходит достаточно «стресс-тестов», она становится уязвимой к кризисам, что очень опасно.

Этот парадокс, когда краткосрочный риск снижает риск в долгосрочной перспективе, касается и карьеры. В прошлом, когда мы думали о постоянной и стабильной работе, в голову приходили IBM, HP и General Motors – крупные корпорации, существующие уже много лет, где работают сотни тысяч людей. Когда-то у всех этих компаний де-факто (или даже де-юре) была политика пожизненной занятости. Представьте себе, что произошло потом, когда реалии рынка вынудили эти корпорации положить извещения об увольнении на столы тысяч своих сотрудников. Представьте себе, что чувствовали те, кто рассчитывал сотрудничать с HP всю жизнь; их навыки, опыт и социальные сети были неразрывно связаны с работой с девяти до пяти на одного-единственного работодателя. Вдруг: раз! И они безработные.

Сегодня владельцы компаний не предлагают пожизненного трудоустройства – такой договор между работодателем и сотрудником канул в Лету. В некоторых отраслях до сих пор можно найти некоторое подобие стабильности: здесь относительно редко кого-то увольняют, зарплата практически не меняется, и люди годами выполняют одни и те же обязанности. Карьеру в таких сферах – госструктуры, сфера образования, инженерное дело, здравоохранение – принято считать менее рискованной. Но давайте сравним того, кто трудится полный рабочий день в государственной конторе, с независимым агентом по недвижимости. Он не знает, когда в следующий раз получит комиссионные. Его заработки нестабильны. Ему нужно шевелиться, активно создавать клиентскую базу и постоянно отслеживать изменения на рынке. На плаву агента держат редкие крупные сделки (например, когда удается продать дом стоимостью в пару миллионов долларов). Государственный служащий, наоборот, получает стабильную зарплату, и раз в несколько лет его автоматически повышают по службе. У него всегда есть еда в холодильнике… пока не наступит тот день, когда государственный пенсионный фонд опустеет или «реструктуризация» уничтожит его отдел. Он окажется на обочине. Госслужащему придется голодать, ведь в отличие от агента по недвижимости он понятия не имеет, как справляться с отсутствием регулярных доходов.

Или сравним штатного редактора престижного журнала с журналистом-фрилансером. Первый каждый месяц получает зарплату, у него всегда есть работа, а его профессиональная сеть состоит по большей части из коллег по журналу. Второму каждый день приходится шевелиться, чтобы получить заказ, и в одни месяцы его дела идут лучше, а в другие хуже. У штатного редактора всегда есть еда в холодильнике, а у журналиста-фрилансера бывают дни, когда ему приходится голодать. Но потом наступает день, когда печатное слово умирает, отраслевые журналы исчезают, и редактора увольняют. Если он недостаточно жизнеспособен, ему придется туго. Он не умеет искать новые возможности, а фрилансер занимается этим всю жизнь, поэтому с ним все будет в порядке. Так какой тип карьеры в конечном счете связан с бо́льшим риском в современном мире, в эру невероятного?