Кэти Биркенштайн - Как писать убедительно. Искусство аргументации в научных и научно-популярных работах

Вы должны понимать, что критическое чтение – это палка о двух концах. С одной стороны, вы должны быть открыты для восприятия идей автора, которые могут даже подорвать ваши собственные убеждения, а с другой – подходить к этим идеям критически. Переводя в процессе чтения аргументы автора на ваш собственный язык, вы должны позволить тексту увести вас от сложившихся убеждений и познакомить с новыми понятиями и идеями. Даже если в конечном итоге вы не согласитесь с автором, вначале вы должны показать, что действительно выслушали его, разобрались в его доводах и можете верно их обобщить. Без такого глубокого, вдумчивого прочтения любая критика с вашей стороны будет поверхностной и на самом деле некритичной. Это будет критика, которая больше скажет о вас, чем об авторе или идеях, которые вы якобы рассматриваете.

В этой главе мы попытались показать, что чтение с целью погружения в дискуссию означает поиск в тексте не просто изолированных авторских тезисов, а взгляда или взглядов, вызвавших эти тезисы к жизни, – того, что «они говорят». Мы хотели показать, что такое чтение подразумевает внимание к различным стратегиям, посредством которых автор может обращаться к идеям, послужившим стимулом для написания текста, поскольку не все авторы используют для этого одни и те же методы и приемы. Кто-то в самом начале своей работы четко определяет и обобщает те взгляды, на которые отвечает, и затем часто возвращается к ним по мере изложения собственных мыслей. Кто-то лишь туманно ссылается на точку зрения, ставшую толчком для его собственных аргументов, полагая, что читатели смогут реконструировать ее самостоятельно. Есть и такие, кто не разделяет в тексте свои и чужие взгляды каким-то очевидным для всех образом, так что читатель может недоумевать, кому же на самом деле принадлежат изложенные автором взгляды – ему или его оппонентам. А некоторые из авторов излагают то, что «они говорят», таким трудным академическим языком, что читателю приходится переводить текст в более доступные, повседневные термины. Подводя итог, можно сказать, что, хотя хорошие авторы в большинстве своем придерживаются структуры диалога «они говорят / я говорю», они делают это миллионом различных способов. Поэтому читателю необходимо владеть разнообразным арсеналом стратегий для распознавания дискуссии в том, что он читает, даже если наличие этой дискуссии не очевидно.

Кристофер Гиллен – профессор биологии в колледже Кеньон. Он преподает сравнительную физиологию животных, интегративную биологию и биологию физической культуры, а также читает вводные лекции и ведет лабораторные занятия по биологии. В преподавании считает важным научить студентов правильному чтению научной литературы.

Чарльз Дарвин называл свою книгу «Происхождение видов» «одним длинным рассуждением». В «Диалоге о двух системах мира» Галилео Галилей приводит свои доводы в пользу гелиоцентрической теории строения Солнечной системы в виде серии бесед. Как показывают эти исторические примеры, основой естественно-научного текста является аргументация. Как и все академические авторы, естествоиспытатели излагают свои идеи и отстаивают их. Они опровергают возражения и исследуют вопросы, на которые пока нет ответов. Они предлагают одни объяснения и отвергают другие. Хотя их лексикон может быть более техническим, а акценты – более математическими, они используют те же самые риторические приемы, что и другие авторы в остальных сферах науки. Взгляните на отрывок из вышедшей в 2006 году книги, посвященной законам физики:

В упрощенных дискуссиях о квантовой механике часто можно слышать, что физический объект в каком-то смысле одновременно является волной и частицей, проявляя волновые свойства, если вы измеряете такие показатели, как длина волны, и свойства частицы, если вы рассматриваете такие характеристики, как положение в пространстве. Однако это в лучшем случае заблуждение, а в худшем – ложь.

Структура «они говорят / я говорю» в этом отрывке совершенно очевидна: они говорят, что объекты обладают свойствами волн и частиц одновременно; я говорю, что это неверно. Этот пример отнюдь не является одиноким кусочком дискуссии, специально выбранным из текста, который в остальном лишен аргументации. Напротив, вся книга Стенгера посвящена доводам в пользу идеи, которая приблизительно угадывается уже по ее названию – «Познаваемый космос»: хотя Вселенная может казаться кому-то безнадежно сложной, на самом деле ее можно понять.