Томас Де Квинси - Убийство как одно из изящных искусств

Вы, джентльмены, вероятно, могли бы предположить, что, подражая Цезарю [54] Цезарь Гай Юлий (100–44 гг. до н. э.) — один из величайших полководцев и государственных деятелей Древнего Рима. , обратившемуся к бедному паромщику со словами: «Caesarem vehis et fortunas ejus» [ «Ты везешь Цезаря и его удачу» (лат.) ], Декарту следовало бы только воскликнуть: «Прочь, собаки, вам не перерезать мне глотку, ибо вы везете Декарта и его философию!» — и ему бы уже ничто не угрожало. Один из германских императоров придерживался сходного мнения. В ответ на усердные мольбы укрыться от канонады он сказал: «Фи, приятель, слышал ли ты когда-нибудь об императоре, которого сразило бы пушечное ядро?» [К указанному доводу прибегали, по крайней мере один раз, крайне неудачно: несколько столетий тому назад французский дофин, которого предостерегли от опасности заражения оспой, задал тот же вопрос: «Кто-нибудь слышал о дофине, умершем от оспы?». Верно: о подобном случае никто и слыхом не слыхивал. И тем не менее упомянутый дофин скончался именно от этой болезни. (Примеч. автора.) ] Насчет императора утверждать не берусь, но для уничтожения философа потребовалось гораздо меньшее: второй величайший из европейских философов, безусловно, пал от руки убийцы. Этим философом был Спиноза.

Согласно распространенному убеждению, мне хорошо известному, Спиноза умер в своей постели. Возможно, это и так — и тем не менее его умертвили: в доказательство сошлюсь на книгу, изданную в Брюсселе в 1731 году, под заглавием «Жизнь Спинозы», господином Жаном Колерю, с многочисленными добавлениями из рукописной биографии, написанной одним из друзей философа.

Спиноза скончался 21 февраля 1677 года: ему едва исполнилось сорок четыре года. Смерть в таком возрасте сама по себе подозрительна, и автор указывает, что в рукописи содержится подтверждение вывода, «que sa mort n’a pas été tout-a-fait naturelle» [ «что смерть его была не совсем естественной» (фр.) ]. Живя в сыром климате, да еще в такой моряцкой стране, как Голландия, Спиноза мог бы, конечно, злоупотреблять грогом, а в особенности пуншем [ «Июня 1, 1675. — Выпили три чаши пунша (напиток весьма для меня непривычный)», записал преподобный мистер Генрих Теонг в своем «Дневнике», опубликованном Ч. Найтом. В примечании к этому отрывку делается ссылка на книгу Фрайера «Путешествие в Вест-Индию» (1672), где упоминается «расслабляющий напиток под названием „пунш“» (что означает на языке хиндустани «пять»), из пяти ингредиентов. Приготовленный таким образом, именуется у медиков «квинта»; если составных частей только четыре — «кварта». Безусловно, именно это евангельское обозначение вызвало интерес к данному напитку у преподобного мистера Теонга. (Примеч. автора.) ] — незадолго перед тем изобретенным. Вне сомнения, это было вполне возможно, однако этого не было. Месье Жан называет его «extrêmement sobre en son boire et en son manger» [ «чрезвычайно умеренным в еде и питье» (фр.) ]. Ходили, правда, темные слухи о том, что Спиноза употреблял якобы сок мандрагоры [55] Мандрагора — растение из семейства пасленовых. Согласно преданию, напиток, приготовленный из него, вызывает любовную страсть. В Средние века он играл важную роль как волшебное приворотное средство. (с. 140) и опиум (с. 144), однако в счете от его аптекаря эти снадобья не значатся. При столь очевидной воздержанности как же он мог умереть естественной смертью в сорок четыре года? Послушаем рассказ биографа: «В воскресенье утром, 21 февраля, до начала церковной службы, Спиноза, спустившись вниз, беседовал с хозяином и хозяйкой дома». Как видим, в эту пору — около десяти утра — Спиноза был жив и вполне здоров. Однако, согласно биографу, он «вызвал из Амстердама врача, которого я бы предпочел обозначить инициалами Л. М.». Этот самый Л. М. предписал домовладельцам купить «старого петуха» и тотчас его сварить, с тем чтобы около полудня Спиноза откушал бульон, что — по возвращении из церкви хозяина с супругой — он и сделал, а также съел с аппетитом кусок старой курятины.

«После обеда Л. М. остался наедине со Спинозой, поскольку хозяева вновь отправились в церковь; явившись же домой, они, к величайшему своему изумлению, узнали о том, что Спиноза около трех часов дня скончался в присутствии Л. М., который тем же вечером отбыл в Амстердам, не уделив покойному ни малейшего внимания» — и, по-видимому, столь же равнодушно оставив свой скромный счет неоплаченным. «Он с явной готовностью сложил с себя свои обязанности, так как, завладев дукатами, горстью серебра и ножом с серебряной рукояткой, поспешил скрыться с добычей». Ясно, джентльмены, что перед нами убийство; очевиден и способ, каким оно было совершено. Убил Спинозу Л. М. — и убил из-за денег. Бедняга философ, тщедушный и изнуренный болезнью, был беспомощен: следов крови не оказалось. Л. М., скорее всего, опрокинул пациента на постель и задушил его с помощью подушки: несчастный и без того еле дышал после своего инфернального обеда. С трудом пережевав «старого петуха» (достигшего, полагаю, столетнего возраста), в состоянии ли был обессиленный инвалид одолеть доктора в рукопашной схватке? Но кто такой этот Л. М.? Уж наверняка не Линдли Маррей [56] Линдли Маррей (1745–1826) — английский грамматист. Выходец из Америки, где в Нью-Йорке изучал право и был процветающим юристом. В 1795 г. он написал английскую грамматику. В 1818 г. вышло уже сто двадцатое ее издание. Его влияние на преподавание английского языка было чрезвычайно велико. Позднее, перебравшись в Англию, он был Председателем Общества Друзей в Йорке и занялся религиозной деятельностью. Один из самых известных его религиозных трактатов — «Влияние религии на разум» (1787). , которого я встречал в Йорке в 1825 году; к тому же я вовсе не считаю его способным на подобный поступок — во всяком случае, по отношению к собрату филологу: как вам известно, джентльмены, Спиноза — автор весьма почтенной грамматики древнееврейского языка.