Октавио Пас - Избранные эссе

А возьмем испанскую литературу XVI–XVII веков. Что связывает ее с австрийской монархией? Практически все тогдашние художественные находки — плод одного-единственного момента, когда Испания распахивает двери Ренессансу, впитывает воздействие Эразма и вместе с другими торит дорогу к Новому времени (отсюда — «Селестина» {60} 60 « Селестина » (ок. 1492–1497) — роман-драма испанского писателя Фернандо де Рохаса (ок. 1465–1541), давший начало плутовскому роману и светской драме в Испании. , Небриха {61} 61 Небриха , или Лебриха (наст. имя — Антонио Мартинес де Кала; 1444–1522) — испанский филолог-гуманист. , Гарсиласо, Вивес {62} 62 Вивес, Хуан Луис (1492–1540) — испанский философ. , братья Вальдесы {63} 63 Вальдес, Альфонсо де (1490? — 1540), Вальдес, Хуан де (1501–1541) — испанские писатели-моралисты, последователи голландского гуманиста Эразма Роттердамского. и многое другое). Позднейшие художники, принадлежавшие, по терминологии Вальбуэны Прата {64} 64 Вальбуэна, Прат Анхель (р. 1900) — испанский филолог, историк литературы. , «мистической реакции» и «периоду национализма», объединяются в оппозиции европейским вкусам и «современному духу» имперской эпохи, лишь развивая устремления и формы, усвоенные Испанией раньше. Сан-Хуан следует за Гарсиласо (вероятно, не без посредства «Гарсиласо на духовный лад» Себастьяна де Кордовы {65} 65 Кордова-и-Саседо, Себастьян де — испанский писатель, издатель «Сочинений Боскана и Гарсиласо, переложенных на христианский и религиозный лад» (1575). ). Фрай Луис де Леон {66} 66 Леон, Луис де (1527–1591) — испанский лирик и прозаик, переводчик Библии и латинских поэтов, монах-августинец, мистик и еретик. оттачивает в своей поэзии возрожденческий стих, в философии соединяя Платона с христианством. Сервантес — фигура промежуточная, образец светского писателя в обществе монахов и богословов — «пускает в ход Эразмову закваску XVI столетия», не говоря о прямом воздействии на него итальянской культуры и свободного образа жизни. Государство и Церковь перенаправляли и ограничивали эти устремления, подрезая ветви и снимая плоды, но породили их не они. И стоит обратиться к явлению чисто испанскому — испанской драме, как поражает независимость от условностей эпохи. Итак, австрийская монархия не создавала испанское искусство, а, напротив, по мере сил отгораживала страну от нарождающегося духа Нового времени.

Французские примеры не менее убедительны: пресловутой причинно-следственной связи между централизацией политической власти и расцветом искусства на самом деле нет. Как и в примере с Испанией, классическая эпоха Людовика XIV была подготовлена невиданной философской, религиозной и жизненной активностью XVI столетия. Интеллектуальная раскованность Рабле и Монтеня, самоуглубленность лучших поэтов от Маро {67} 67 Маро, Клеман (1497? — 1544) — французский лирик, основоположник светской поэзии французского Возрождения. и Сэва {68} 68 Сэв, Морис (1501? — 1564?) — французский лирик, глава лионской неоплатонической школы, учитель Л. Лабе. до Жана де Спонда {69} 69 Спонд, Жан де (1557–1595) — французский поэт раннего барокко, автор сонетов, заново открытых в XX в. , Депорта {70} 70 Депорт, Филипп (1546–1606) — французский поэт, работал в различных жанрах. и Шассинье {71} 71 Шассинье, Жан Батист (1578? — 1635) — французский религиозный поэт, реформатор стиха. , не говоря о д'Обинье {72} 72 Д'Обинье, Теодор Агриппа (1552–1630) — французский эпический поэт и историк. и Ронсаре, любовная лирика Луизы Лабе {73} 73 Лабе, Луиза (1525? — 1565) — французская поэтесса. и так называемых гербовщиков дамских прелестей {74} 74 Гербовщики дамских прелестей — авторы так называемых гербов, жанра французской поэзии как высокого (гербы городов и знатных персон), так и низкого стиля с чертами игривости. — все говорит о непосредственности, раскрепощенности, творческой свободе. Теми же чертами отмечено любое другое искусство, больше того — сама жизнь этого глубоко личностного и бунтовщического века. Что может быть дальше от официозного стиля, чем искусство эпохи Валуа — воплощенная выдумка, чувственность, прихоть, порыв, пылкая и просветленная любознательность? Эта волна доходит и до XVII столетия. Но монархия крепнет, и все меняется. Учреждена Академия {75} 75 Академия — учреждена Ришелье в 1634 г. для кодификации норм французского языка и создания его Словаря (первое издание — 1694). . Теперь за поэтами надзирает не только Церковь, но и вставшее за преподавательскую кафедру государство. Еще несколько лет, и процесс стерилизации достигает пика — провозглашен Нантский эдикт {76} 76 Нантский эдикт (1685). — Имеется в виду пересмотр Нантского эдикта Генриха IV (1598) Людовиком XIV, вызвавший гонения на протестантов и массовую эмиграцию их в Швейцарию и Германию. , иезуиты победили. Вот где ключ к истинному смыслу распри вокруг «Сида» {77} 77 …распри вокруг «Сида » — печатная полемика и устная склока в связи с постановкой трагедии Корнеля «Сид» (1637): соперники драматурга (от кардинала Ришелье до писателей Ж. де Шаплена и Ж. де Скюдери) обвинили его в литературном плагиате, политической неблагонадежности и человеческой недоброкачественности, результатом чего стал серьезно купированный вплоть до 1842 г. текст пьесы. и препон, обступивших Корнеля, вот откуда берут начало беды и горести Мольера, лафонтеновское одиночество и, наконец, молчание Расина {78} 78 …молчание Расина… — еще один итог литературно-политических интриг «великого века», на этот раз — вокруг трагедии Расина « Федра » (1677): стараниями герцогини Бульонской и драматурга Прадона Расин — в том числе из-за полученного почетного поста придворного историографа — был вынужден проститься с театром. — молчание, достойное большего, нежели простодушные ссылки на психологию, и, на мой взгляд, ставшее символом духовной ситуации во Франции «великого века». Искусству стоило бы не искать, а бежать любого высокого покровительства, которое рано или поздно кончается упразднением творчества под предлогом мудрого руководства. «Классицизм» короля-солнца обесплодил Францию. И я вряд ли преувеличу, если скажу, что романтизм, реализм и символизм XIX столетия возникли из глубочайшего отрицания самого духа «великого века» и в попытке перебросить мост к традициям утраченного свободомыслия.