Джером Джером - Беседы за чаем

— Даже больше, — прокомментировал философ. — Это единственно возможное объяснение.

— Мне бы хотелось, — заговорил малоизвестный поэт, — чтобы один человек мог задать этот вопрос другому, не опасаясь, что тот сочтет себя оскорбленным. Меня часто так и подмывает это сделать. Почему мужчины женятся на грубых, прыщавых девицах с пробивающимися усиками? Почему прекрасные богатые невесты выходят замуж за толстогубых недомерков, которые еще и бьют их? Откуда берутся старые холостяки, такие умные, обходительные, добросердечные? И почему так много милых и веселых старых дев?

— Я думаю, — начала старая дева, — причина, возможно… — Но тут она замолчала.

— Прошу вас, продолжайте, — попросил ее философ. — Мне крайне интересно ваше мнение.

— Это пустяк, знаете ли, — ответила старая дева. — Я забыла.

— Если бы человек мог рассчитывать на правдивые ответы, — вздохнул малоизвестный поэт, — каким потоком света они залили бы потаенную сторону жизни!

— А мне представляется, что любовь, пожалуй, выставлена напоказ, как ничто другое, — не согласился с ним философ. — Эта тема слишком уж вульгаризирована. Каждый год тысячи пьес и романов, стихотворений и эссе срывают покровы с Храма Любви, вытаскивают ее обнаженной на площадь, чтобы ухмыляющаяся толпа могла поглазеть на нее. В миллионе рассказов, как юмористических, так и серьезных, с ней обходятся более-менее грубо, более или менее невежественно, ее хлещут и высмеивают, над ней глумятся. Ей не оставлено ни толики самоуважения. Она — центральная фигура любого фарса, в каждом мюзик-холле все танцы и песни о ней, ее освистывают с галерей, над ней смеются в партере. Она — ведущая тема всех юмористических журналов. Мог бы какой другой бог, даже Мумбо-Юмбо, при таком отношении сохранить уважение своей паствы? Все термины, обозначающие нежность, превращены в бойкие словечки, каждая ласка передразнивает нас со щитов для рекламных объявлений. Всякое слово любви, произнесенное нами, рождает сотню пародий. Любая ситуация заранее испорчена для нас каким-нибудь американским юмористом.

— Я видел достаточно много пародий «Гамлета», но пьеса по-прежнему мне интересна, — не согласился с его точкой зрения малоизвестный поэт. — Я помню пеший экскурсионный тур по Баварии. Кое-где на обочинах там стоят отвратительные распятия, которые поворачиваются с помощью специальных механических устройств. Так вот, для крестьян, проходящих мимо, Христос на них по-прежнему прекрасен. Принизить можно лишь то, что уже ничтожно.

— Патриотизм — великая добродетель, — заметил философ, — но ура-патриоты низвели его до объекта насмешек.

— Наоборот, — вновь возразил малоизвестный поэт, — они научили нас отличать истину от фальши. То же самое и с любовью. Чем больше она подвергается унижениям, чем сильнее высмеивается, чем чаще используется на потребу толпе, тем меньше все это отражается на ней — я люблю любовь, как признавался Гейне, ради любви.

— Нужно, чтобы любовь рождалась в нас или мы приобретаем ее, потому что такова мода? — спросила выпускница Гертона. — Мы должны принять решение любить, как мальчишки принимают решение научиться курить, потому что все это делают, а мы предпочитаем не отличаться от других?

— Абсолютное большинство мужчин и женщин не способно любить, — изрек малоизвестный поэт. — Для большей их части это всего лишь животная страсть, для остальных — легкая привязанность.

— Мы говорим о любви, как о чем-то известном и определенном, — указал философ. — В конце концов, нет никакой разницы в высказываниях «человек любит» или «он рисует» и «он играет на скрипке». Во всех случаях слова эти не имеют значения, пока мы не засвидетельствовали их соответствие действительности. Однако у того, кто слушает дискуссию на сей предмет, может сложиться впечатление, что нет никакой разницы между любовью Данте и рядового члена нашего общества, между любовью Клеопатры и Жорж Санд.

— Это всегдашняя беда бедной Сьюзен, — вздохнула светская дама. — Она не может убедить себя, что Джим ее любит. Это особенно печально, потому что — и я в этом уверена — он предан ей всей душой, по-своему. Но он не может делать всего того, что она от него хочет; она так романтична. Он пытался. Ходил на все эти пьесы в стихах и сам пробовал писать. Но не обладал должным талантом, и получалось плохо. Он мог влететь в комнату и упасть перед ней на колени, не заметив собачки, а потому, вместо того чтобы излить все, что накопилось на сердце, ему приходилось начинать с: «Я очень об этом сожалею! Надеюсь, я не причинил вреда бедняжке?» И кто после этого будет выслушивать признания в любви?