Станислав Славин: Оружие Победы

…Прошедшей осенью они снова, как в тот памятный день 7 ноября 1941 года, прошагали по Красной площади. Было их очень немного — солдат сорок первого года. И совсем уж раз-два и обчелся тех, кто действительно участвовал в том памятном параде. Ведь прямо с брусчатки Красной площади они ушли в бой за Москву, и многие погибли еще тогда, на полях Подмосковья. Других же выкосило безжалостное время.

Но хотя каждому из них ныне уж никак не меньше восьмидесяти, они помнят те дни так, как будто это было вчера. И не дают нам забыть о той великой войне.

Великая Отечественная — так в истории нашего народа зовется лишь одна война. И она действительно Великая. Прежде всего, велики ее потери — свыше 20 млн молодых мужчин спят беспробудным сном по полям и лесам всей Европы. «А время пополняет списки, и ставит, ставит обелиски», — как сказал некогда поэт.

Потерь наверняка было бы намного меньше, в особенности в СССР, если бы наша армия встретила врага лучше подготовленной, смогла устоять на границах собственной территории, а потом и опрокинуть врага мощнейшим ударом, как предписывала бытовавшая в то время доктрина действий наших вооруженных сил. А потом добить хищника в его собственном логове.

Однако на деле, как известно, все получилось иначе. Плохо вооруженная и недостаточно обученная армия с огромными потерями четыре с лишним месяца отступала вглубь страны и остановилась лишь у стен столицы.

Почему так вышло, историки спорят до сих пор. Одни утверждают: так получилось потому, что И.В. Сталин поверил Гитлеру, заключенному между СССР и Германией пакту о ненападении, а потому вторжение фашистских войск оказалось внезапным. Другие говорят: он отлично знал, что война наверняка будет, о чем прямо сказал в своей речи, произнесенной в мае 1941 года перед выпускниками Академии Генштаба, Верховный Главнокомандующий был прекрасно осведомлен и о том, что армия наша еще не готова, перевооружение ее, по существу, только начато, а потому всеми возможными способами тянул время, пытаясь отсрочить переход военных действий на нашу территорию.

Не будем вмешиваться в этот спор. Наша книга — в общем-то о другом. Издавна ведь известно, что успешные действия в войне основываются, как правило, на двух составляющих — правильной военной доктрине и качестве вооружения. Если доктрина разрабатывается для того, чтобы понять, с каким противником и когда придется воевать и что лучше всего предпринять, чтобы одержать победу, то система вооружения показывает, каким оружием и в каком количестве следует оснастить свои вооруженные силы.

В этой книге мы поговорим именно об оружии победы — о том вооружении, которым располагала наша армия в годы Великой Отечественной войны.

И вот тут встает задача: о каком именно оружии рассказывать? Обо всех видах сразу — не получится, эта задача по силам разве что многотомной энциклопедии. Ведь виды вооружений минувшей войны насчитывали сотни и даже тысячи образцов.

Поэтому остановимся на тех образцах оружия, которые чем-то выделялись — своей известностью, оригинальностью конструкции или замечательной историей своего создания.

Наследство Империи. Поначалу в вооруженных силах молодой Советской республики пользовались лишь тем оружием, что осталось в наследство от царской армии. Прежде всего, это были 7,62-мм магазинная винтовка образца 1891 года конструкции С.И. Мосина, 7,62-мм станковый пулемет образца 1910 года конструкции X. Максима, а также 7,62-мм револьвер образца 1895 года конструкции Л. Нагана. Красная Армия также использовала и стрелковое оружие иностранного производства, закупленное царским правительством во время Первой мировой войны или захваченное позднее в качестве трофеев на фронтах Гражданской войны.

Три основные модификации «трехлинейки» — пехотная, казачья и драгунская (а также укороченный вариант драгунской винтовки — карабин образца 1907 года) — обладали по понятиям того времени достаточно высокими боевыми качествами, простотой конструкции и надежностью. Это и определило применение мосинской «магазинки» в качестве основного оружия пехоты и кавалерии в течение более чем 50 лет, вплоть до перевооружения Советской Армии автоматическим оружием уже во время Великой Отечественной войны.