Победа века

Вот что рассказал ее командир Георгий Михайлович Куликов (родом он из Магнитогорска):

«В состав роты вошли лучшие лыжники, комсомольцы-добровольцы, крепкие восемнадцатилетние юноши. Пикеты эстафетчиков были рассредоточены по всему фронту — два-три лыжника через два-пять километров. Они поддерживали связь между штабами частей и армии. Моим заместителем был В. Е. Женишек. В любое время дня и ночи, в любую погоду эстафетчики шли с депешами, подвергая себя опасности быть захваченными немцами, просочившимися в наш тыл. Зимой — по глубокому снегу. А когда талые воды сливались с болотами, начиналась сплошная водная преграда. Идешь по колено в воде, коченеют ноги, а если оступишься — в воронку уходишь с головой. Когда вода немного спадала, шли по уложенным бревнам на болотах.

Немного просохли поляны и дороги — и нам дали велосипеды, которые через болота тащили на себе. Бывало часто и так: едешь по открытому месту, а за тобой гонится немецкий самолет. Много погибало солдат, — эти места мы называли мясорубкой».

«Фронтовая правда» писала 11 февраля 1942 года: «Смело идут вперед советские лыжники по снежной целине, по лесам, по болотам. Для них везде дорога. Они внезапно нападают на врага, расстраивая его боевые порядки, беспощадно уничтожают живую силу и технику фашистов».

Несмотря на трудности и лишения, воины проявляли беспримерное мужество. Из Бердяушской средней школы весь класс ушел добровольно на фронт. С ними был и Митя Полтораднев, служил он в составе 40-го лыжного батальона эстафетчиком. Домой матери и родным сообщал:

«Пишу в землянке. Слышен гул канонады, рвутся мины и снаряды. Вот заиграла свою обычную песню «катюша», которая не по нутру фашистам. Они ее называют «адской машиной». Немцы очень боятся ночи, а особенно ночного боя. Лыжнику ночь и лес, как партизану, неразлучные и большие помощники. Сегодня намерены выкурить немцев из блиндажей и домов, перебить и взять «языка». За меня не беспокойтесь…»

«…Мой тезка — Митя Бекетов — убит… Жалко парня, но ничего не поделаешь — война, война за Родину. И я не поколеблюсь ни на минуту отдать свою жизнь, если нужно будет для быстрейшего разгрома фашистов. Я не раз был на волоске от смерти, но воля к победе и вера в наше правое дело сильны, жизнь брала верх и будет брать. Гитлеровская свора обречена на смерть…»

«…Живу хорошо, нашу часть представили к присвоению гвардейской. Значит, скоро будем гвардейцами. Дела идут хорошо…»

Это было его последнее письмо. Он погиб в неравном бою.

В том же батальоне в третьей роте воевал Николай Рыбин из Кыштыма. Учился он в Челябинском энергетическом техникуме. Когда началась война, вся группа подала заявление об отправке на фронт. Комиссия отобрала 14 добровольцев, среди них и Рыбин. Вот что вспоминает копейчанин Александр Иванович Босых (он вместе с Рыбиным учился в техникуме):

«Наши части вели тяжелые бои в течение нескольких суток. Немцы плотно прижали роты к земле, и лыжники заняли круговую оборону. Самостоятельными силами вырваться было невозможно. Нужно послать связных в тылы, чтобы вызвать поддержку огнем. Политрук обводит взглядом бойцов. Николай Рыбин первый вызвался: «Я пойду, товарищ политрук!» Вслед за ним — его товарищ Яков Якобсон. Политрук вручает пакет. Яков заталкивает его в нагрудный карман, и друзья направляются в тыл. Переползая от воронки к воронке к оврагу, скатились в него — прямо в лапы немецких лазутчиков. Николай Рыбин автоматной очередью уложил двух фашистов. Он крикнул: «Яков, беги, я прикрою». Еще одного немца Николай свалил ударом ножа. В это время наскочили остальные, пытаясь взять Николая живым. Его свалили на землю, но он дотянулся до гранаты и выдернул чеку… Яков добежал до своих, сообщил координаты. Николая Рыбина похоронили недалеко от деревни Табаково».

Отделению Михаила Колесникова поручили взорвать мост — по нему через реку Полисть фашисты подвозили боеприпасы, продовольствие, живую силу и технику. Был разработан детальный план. Бойцы ночью благополучно перешли передний край. Вот и мост. Одна группа идет к нему, а другая вместе с Колесниковым — к дому лесника, там караульное помещение немцев. Уничтожена охрана, взорван мост. Находившаяся вблизи воинская часть организовала преследование. Лыжники ушли дальше в тыл противника, а затем по заранее спланированному маршруту — в расположение своих.

10 июня к Мясному Бору стянуто три наших крупных войсковых части. Но только 19 июня пробит коридор шириной 300 метров, и по нему под огнем противника шли солдаты. Враг не раз закрывал нам путь. Севернее Спасской Полисти наши танки встали в две цепочки, образуя коридор, чтобы не дать замкнуть его. Немцы шли в контратаки, били по танкам прямой наводкой. 25 июня немцы вновь замкнули коридор. Но воины пробивались в жестоких схватках с врагом. «Долиной смерти» называли место вокруг Мясного Бора. Шесть тысяч советских воинов погибло там, восемь тысяч пропало без вести. После войны с каждой пулеметной позиции немцев здесь собрали от 700 до тысячи килограммов гильз.