Павел Супруненко - Я познаю мир. Горы

Неудивительно, что здесь, как и в других подобных краях, расстояние измеряется не километрами, а затраченным на ходьбу временем. Между прочим, у непальцев есть и способ определения времени на дорогу – кос. Это название дерева, разновидности дуба, и одновременно того времени, за которое высыхает в руках сорванный лист этого растения. Вопрос «сколько кос?» равнозначен нашему «сколько часов идти?».

Идут поодиночке и группами люди с грузом за плечами: изделиями, продуктами для рынка, снаряжением и питанием для альпинистов, стройматериалами, посудой, дровами для дома. Для удобства делают специальные корзины из бамбука, приспосабливают к ним ремни, натягиваемые даже на лоб, оборудовали ступеньки на остановках для отдыха.

Носильщики переносят бронзовых Будд хоть и полых внутри, но тяжелых (эти позолоченные фигуры приобретаются для молитв в домашних условиях). В Катманду носильщики доставили даже разобранный первый автомобиль. И уж совершенно обыденно выглядит «скорая помощь», когда носильщик несет заболевшего человека к врачу. А путь этот от дома к медпункту, больнице исчисляется не тремя – шестью километрами, а десятками, а иногда превышает и сотню... Это и по гладкой дороге нелегко, а тут – подъем–спуск, вверх–вниз. Да босыми ногами по камням... Понятно, почему профессия носильщика в Непале одна из самых почитаемых и почетных.

Лошади по склонам не проходят. Высокогорные очень выносливые быки – яки тоже оказались не приспособленными, не подходящими для такой работы. Гималайские горцы начали скрещивать их с коровами. Первые опыты с «гибридами» по транспортировке грузов вроде обнадеживают. А пока – пока, как поется в песне, ты сам за ишака...

Изо всех горных стран одной из самых консервативных, по словам современного путешественника – «застывшей на перекрестке времен», является Тибет. Здесь традиции – от рождения до смерти – кажутся окаменевшими.

Вот как выглядит процедура закалки новорожденных. Младенца закутывают в шкуру яка. Его приносят к ледяному ручью и держат под водой, пока младенец не посинеет и уже перестает кричать... Только тогда его начинают растирать докрасна, возвращать к жизни. Выдержавший такое «крещение» имеет право на существование в семье.

Да и сама семья довольно необычна. Старший сын, как правило, уходит в монастырь (каждый четвертый тибетец – монах). У всех остальных братьев одна общая жена. Как среди мусульман распространено многоженство, так здесь – многомужество (этнографы его называют полиандрией). Супруге предоставлена немаловажная свобода: она сама выбирает на ночь того из мужей, кто ей кажется наиболее подходящим и достойным.

Это не прихоть и не чудачество, а причина избытка незамужних женщин и еще большего преобладания мужчин. Таковы условия.

Поэтому и местные нравы не осуждают, а даже поощряют внебрачные половые связи. При появлении ребенка он принадлежит не матери, а ее родителям.

Условия жизни в этом высокогорье очень тяжелые. Селения расположены на высоте до 4000 м..При чрезвычайной разреженности воздуха дышать нелегко, а двигаться еще трудней. Да и климат с такими контрастами, что солнце обжигает грудь, а спина в это время дрожит от холода. Купание и мытье здесь не принято. Для защиты от сухости тибетцы смазывают кожу топленым маслом из ячьего молока. С ним, этим маслом, кстати, пьют и чай, приправленный солью.

Не всякий чужестранец выдерживает угощение и жгучий постоянный запах. Этим ароматом прогорклого масла, кажется, пропитаны не только люди, но и камни. Основная проблема: отсутствие угля и древесины. Для экономного разведения огня, для приготовления того же чая используется сухой ячий навоз.

Из–за отсутствия топлива для кремации трупов и чрезвычайной трудности рытья могил в каменистом грунте необычен и обряд похорон. Принято предавать покойника не земле, а небу. Умершего уносят в уединенные скалы. Костерок из сухой травы, политый ячьей кровью, привлекает грифов (с трехметровым размахом крыльев!). Расчлененное тело усопшего скармливают птицам. Затем истолченные в порошок кости смешивают с мукой и тоже отдают пернатым на съедение. Так заканчивают свой тернистый путь горцы Тибета.