Надежда Ионина - 100 великих некрополей

Более 900 белорусских сел и деревень разделило судьбу Хатыни. Из них пепел и землю с огненных братских могил привезли в Хатынь, и урны с той землей легли под камни-памятники на Кладбище деревень. Ходят здесь люди, свои деревни и села отыскивают: Старица, Новоселки, Смуга, Зеленый Лог, Белая Лужа, Ладеево… Вдоль мемориала возвышается Стена памяти, которая расскажет о лагерях смерти, созданных гитлеровцами в Белоруссии. Ниши в этой стене вызывают в памяти зарешеченные окна тюремных казематов, в которых мучались и гибли сотни тысяч советских людей. Но окна эти напоминают и грозные бойницы: люди погибали, но не сдавались и не становились на колени, не предавали ни свою совесть, ни свои души. Об этом и звонят скорбные колокола Хатыни. Удары их надтреснутые, короткие, как зажатая в груди боль, — это стонет сама земля, принявшая муки, кровь и смерть 149 жителей Хатыни. Их останки покоятся в братской могиле, а над могильным холмом установлен Венец памяти из белого мрамора. На нем вырезаны слова восставших из пепла хатынцев к живущим:

Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.

Мы сгорели живыми в огне.

Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле.

Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожара жизнь не умирала!

И наш ответ погибшим:

Вы не покорились фашистским убийцам в черные дни лихолетья.

Вы приняли смерть, но пламя любви вашей к Родине нашей советской вовек не погаснет.

Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею.

Над этой вечной землей и вечным солнцем, над Кладбищем деревень, в которых не осталось ни одной человеческой души, раздается звон колоколов, который бередит души человеческие.

Исход русских из большевистской России не обошел стороной и Швецию, хотя число эмигрировавших сюда лиц было относительно небольшим. Многие отдавали предпочтение соседней Финляндии, так как она была ближе и доступнее, к тому же у многих петербуржцев были дачи на Карельском перешейке. Да и сама эмиграция поначалу воспринималась как вынужденное и временное явление, поэтому, надеясь на скорое возвращение, уезжать далеко от России русские не хотели. В Швецию бежали в основном те, кто хотел перебраться дальше, в Западную Европу.

Второй поток эмигрантов был вызван русско-финляндской войной 1939–1940 годов и Второй мировой войной, и в основном это были беженцы из Финляндии, Прибалтики и Германии. Среди них — небольшая группа бывших русских офицеров, покинувших Финляндию из опасения быть выданными Советскому Союзу.

Приток беженцев из России в несколько десятков раз увеличил приход Преображенской церкви — единственный православный приход в Швеции. Его возглавлял отец Стефан Тимченко, в прошлом русский офицер, участвовавший в Белом движении на Юге России, а впоследствии закончивший юридический факультет Парижского университета и Духовную академию в Париже.

Свое последнее прибежище многие русские эмигранты нашли на погосте Скугсчуркугорден (Лесном кладбище) шведской столицы. Это единственное городское кладбище Стокггольма, на котором есть отдельные православные участки. Возникло оно в 1912 году, после того как муниципалитет Стокгольма приобрел в южном пригороде обширный участок земли площадью в 85 гектаров для устройства нового городского кладбища94. Вскоре был проведен международный конкурс на лучшую его планировку, причем одним из условий было максимальное использование ландшафтных особенностей участка. Победителями конкурса стали шведские архитекторы Г. Асплунд и С Леверентц.

Работы по устройству кладбища начались в 1917 году, а уже через три года были освящены и само кладбище, и возведенная на нем живописная часовня с высокой кровлей. Но часовня оказалась слишком маленькой, и уже в 1925 году в неоклассическом стиле возвели более просторную Воскресенскую часовню. В 1930-е годы руками безработных Стокгольма вокруг Лесного кладбища была сложена ограда.

Православный участок кладбища состоит из двух частей, и хоронить на нем стали еще в 1920-е годы. Рядом с русскими здесь покоятся православные эстонцы, румыны, финны и греки. Православный крест из серого камня сделали высоким, и потому он виден издали. Сооружен он был на средства россиянки В.Г. Викандер, в молодости — жены знаменитого одессита Сергея Уточкина, который одним из первых русских авиаторов совершал дерзкие полеты на аэропланах, вызывая всеобщий восторг публики. В Веру Георгиевну, приехав в Россию по делам, влюбился богатый шведский коммерсант Яльмар Викандер. И когда она овдовела, увез ее к себе в Стокгольм. С тех пор заботы о Свято-Преображенском храме, одном из старейших очагов русского православия в Западной Европе, наполнили всю ее жизнь.