Александр Кучинский - Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты, воры в законе

В 50-х годах за суками укоренилось еще одно прозвище — польские воры. Польские стали привлекать на свою сторону тех, кого осудили за измену Родине, а также отъявленных бандитов, и грабителей. Идти против воров «в лоб» суки решались только при явном своем превосходстве. Когда физически расправиться с законниками не удавалось, они шли на хитрость: пытались их скомпрометировать, подорвать авторитет, засадить вора в сучий барак. Для этого распускались всевозможные слухи, порочащие честь блатного лидера.

Воры в законе стали первыми использовать торпед — зэков, которые своей жизнью уже не распоряжались. Это были смертники, выполнявшие любой приказ вора в законе. Чаще всего в «камикадзе» попадали за карточный долг, когда ставкой в игре была жизнь. Подобные игры назывались «Три звездочки» (иногда «Три косточки»). Смертельный кон наблюдался еще в лагерях довоенной эпохи. Психологи объясняли такую дикую ставку азартом, который переходил в болезнь. Игра на человека существовала веками и проходила под видом гладиаторских сражений, дуэлей, «гусарских рулеток» и т. п. Перед карточным поединком зэки могут оговаривать степень риска, которому будет подвергаться проигравший. В смертники попадали фраера, приговоренные блатным миром к смерти (за убийство блатного, стукачество). Торпеды засылались во вражеский клан и убивали наиболее активных сук. Если смертоносный гонец оставался жив, то его долг считался погашенным. Как правило, перед торпедой ставили задачу, которая сохраняла хотя бы минимальные шансы остаться в живых.

Воры в законе, свято чтившие устав блатного братства, отказывались от всех штатных постов и любых официальных привилегий, презирали подачки со стороны хозяина и продолжали бороться за власть в зоне своими методами. Они насаждали жесткий тюремно-лагерный закон, которому должны подчиняться все осужденные независимо от их рангов и званий. Воровской закон обирал зэков не путем грубого отъема личных вещей, а с помощью некоторого увеличения трудовых норм, жесткого налога с карточных игр и денежных переводов, а также мелких, но регулярных поборов. Общак позволял подкупать персонал тюрем и лагерей, получать неформальные привилегии, греть БУРы (бараки усиленного режима), карцеры, изоляторы, в которых содержалась лагерная элита — воры в законе, паханы, злостные отрицали (многие специалисты считают, что понятия «отрицаловка» и «отрицала» появились в середине 50-х, когда отказ трудиться и соблюдать режим стал для воров наиболее принципиальным).

В относительном спокойствии воры в законе доживали последние годы. Структурные изменения и кадровые перестановки в правоохранительной системе отодвинули борьбу с профессиональной преступностью на задний план. В органах МВД были созданы следственные отделы и управления, которые расследовали уголовные дела, возбужденные оперативными службами. Делились сферы подчинения между МВД СССР и МГБ СССР. Весной 1953 года по инициативе Лаврентия Берии эти два мощных силовых ведомства вновь слились воедино. Главное управление лагерей за исключением его оперативной структуры было передано Минюсту. Берия, намереваясь войти в историю страны своей «гуманностью и великодушием», обращается в Президиум ЦК КПСС с просьбой провести широкомасштабную амнистию. Он предложил помиловать тех, кто не представлял для общества большой опасности: уголовников, женщин с малолетними детьми, беременных, несовершеннолетних, больных и пожилых лиц. «Враги народа» под государственную милость не попадали. В конце марта Президиум Верховного Совета СССР подписал Указ, который выпустил на свободу без малого половину всех осужденных.

Последующие годы государство пожинало плоды своего гуманизма. Уголовная преступность вновь захлестнула страну. В 1956 году союзное МВД возглавил энергичный Николай Дудоров, обвинивший во всех смертных грехах уголовных авторитетов. Он предложил свою программу борьбы с преступностью, которая начиналась с чистки лидеров блатного мира.

МВД СССР начало широкомасштабное наступление на воров в законе. Окончательно разуверившись в их трудовом перевоспитании, карательная машина решила истребить законников более эффективным способом. Самых влиятельных уголовных лидеров начали этапировать в ТОНы — тюрьмы особого назначения, в которых трудовая деятельность не предусматривалась. До этого в отсадочных острогах содержались лишь те, кто мог нанести «морально-политический ущерб советскому строю»: разжалованные чекисты, иностранцы, диссиденты, бывшие партийные чины. Их сгоняли в Ярославский, Тобольский и Владимирский централы, в Сухановский и Суздальский монастыри, переоборудованные под отсадочные остроги. Блатная гвардия вновь хлынула в зоны. Развернулась кампания по физическому уничтожению уголовных авторитетов.