Николай Непомнящий - 100 великих приключений

Как считает Уильям Гиббонс, мифологизация мокеле-мбембе началась именно с этого инцидента. И хотя рассказов о встречах с легендарным животным со временем становилось всё больше, исследователь склонен относиться к ним с недоверием. По его мнению, ни Марселин Аньянья, ни Херман Рагастер, ни другие участники экспедиций 1970/80-х годов в реальности не видели мокеле-мбембе. Аньянья менял свои показания несколько раз, и насколько можно понять из его путаных рассказов, он видел не «динозавра», а гигантскую африканскую пресноводную черепаху Trionyx triunguis. Херман Рагастер и его жена Кия утверждают, что якобы видели «длинношеее животное», пересекающее озеро Теле, однако в этот момент рядом с ними находились ещё 28 человек, из которых никто ничего подобного не видел!

Неужели мокеле-мбембе навсегда отошёл в мир легенд? По мнению Уильяма Гиббонса, говорить об этом пока рано. В 1985 году пигмеи рассказывали ему, что в озере Теле живут ещё по крайней мере два мокеле-мбембе. В 1988 году участники японской экспедиции видели на озере нечто похожее на описанное существо. Однако туземцы, живущие вокруг озера Теле, наотрез отказываются показывать места, где обитает мокеле-мбембе, так как испытывают суеверный страх: считается, что если рассказать об этой тайне белым людям, то нарушителя табу немедленно постигнет большое несчастье, а то и смерть.

Это весьма распространённое поверье лишает исследователей возможности получать точную и современную информацию относительно новых появлений мокеле-мбембе.

Оловянную ровность воды взбили удары вёсел; они опускались и взлетали почти невесомо — многолетняя привычка, как дыхание здорового человека. Старый индеец-перевозчик остановил на молодом мужчине глаза, отвёл взгляд и посмотрел ещё раз, внимательнее.

— Старые золотые копи, — повторил он слова Альберта и замолчал. Руки привычно совершали ритмичное движение. Индеец испытующе взглянул на Альберта ещё раз: хоть и чужой — белый, но предупредить стоит. Совесть будет спокойна, да и человек, сидящий в его лодке, видно, неплохой. И такой ещё молодой…

Альберт Остмен действительно внушал чувство надёжности — как хорошая лодка, как прочный дом. Невозмутимый, спокойный.

— Тот белый человек привозил золото из старых копей. Много раз. И последний раз я его отвёз. Туда. Обратно — нет. Не пришёл на берег.

Альберт ничего не ответил. Он был уверен: с ним ничего плохого не случится.

— Думаю, его убил сасквач, — добавил старик.

— Кто убил? — равнодушно сказал молодой человек, не отрывая взгляда от воды за кормой.

— Сасквач.

— А-а, выдумки, — небрежно бросил Альберт. — Это сказки. Чепуха.

Индеец промолчал.

Альберт вздохнул полной грудью, выпрямил спину и зорко вгляделся в крутой берег.

— Приезжай за мной через две недели.

После года работы лесорубом Альберт Остмен получил отпуск. Место для отдыха он выбрал за сто миль севернее Ванкувера. Где-то в тех местах должны быть заброшенные золотые прииски. Вот бы ему убить двух зайцев: намыть золотого песочка и хорошенько отдохнуть! Поохотиться, полежать у костра в безлюдье, в тиши. Каждый день — как месяц…

Дней этих прошло только шесть. На седьмой — началось.

Проснувшись утром, он вылез из спального мешка, потянулся, пригладил волосы, повернулся, чтобы снять с ветки брюки. А их нет — брюки валяются на земле. Ветром сдуло? Но почему так скомканы? Упали вечером, и он в темноте на них наступил? Но и вокруг что-то не так. Консервные банки вечером стояли горкой — он устанавливал их, как на витрине магазина. Большие банки — внизу, чем меньше, тем выше — пирамидой. А сейчас пирамида повалена. И кострище разворочено… Может, побывала тут какая-то зверюшка? Альберт почему-то заподозрил дикобраза.

На следующий вечер, ложась спать, Альберт положил под край спального мешка винчестер с полным магазином — на всякий случай. Консервные банки, пакеты и коробки — в рюкзак. Рюкзак же повесил повыше над землёй, чтобы ни одна четвероногая скотина его не достала. Спал он, как всегда, крепко. Проснувшись, увидел странную картину: всё кругом беспорядочно разбросано. Рюкзак, подвешенный довольно высоко — в его, Альберта, рост — остался висеть на лямках, но был вывернут наизнанку, и всё содержимое валялось на земле. Странно!

Он спустился к ручью. Здесь, в холодном горном потоке, была им оставлена оленья туша — он привязал её к камню. А сейчас с трудом поверил своим глазам: ни туши, ни обрывка верёвки, ни даже камня! Неужели он забыл место, где оставлял тушу? Да нет, именно здесь! Кто же он, его ночной гость? Медведь? Альберт попытался найти следы на земле, но на каменистой почве не осталось никаких отпечатков. И он не стал менять место базового лагеря. В принципе всё произошедшее — не повод для того, чтобы лишаться душевного равновесия.