Ф. Брокгауз: Энциклопедический словарь (Л)

Любеч – торговое мст. Городнянского у. Черниговской губ., в 52 в. от Чернигова, на лев. берегу Днепра; жит. более 2000, в том числе 250 евреев; 7 церквей, земская больница, винокуренный завод, торговля по Днепру лесом, хлебом и солью, постройка берлин; пароходное сообщение по Днепру с Киевом и Гомелем; 4 ярмарки, с оборотом свыше 10000 р. Л. – один из древнейших русских городов; сперва он платил дань хазарам, в 882 г. покорен Олегом. О Л. упоминает и Константин Багрянородный, как о пристани, через которую проходили все товары с севера на юг; называет он Л. – Teliotza. В 1016 г. на берегу Днепра у Л. Ярослав Владимирович разбил вел. кн. киевского Святополка. Во время междоусобий XII в. Л. пришел в запустение: в 1148 г. сожжен Ростиславом, в 1157 г. опустошен половцами. После нашествия Батыя Л. запустел совершенно. Под польским владычеством Л. составлял особое староство. Сильно пострадал во время казацких войн. Черниговские полковники, по званию своему, являлись владельцами Л., но гетман Мазепа изъял его из рангового владения и удерживал его в своих руках до своего падения. Л. – родина св. Антония, основателя Киево-печерской лавры, который, до ухода своего на Афон, спасался в пещере, сохранившейся в Л. поныне. В память его основан в Л., в 1692 году, Антониевский любецкий муж. монастырь, упраздненный в 1786 г. В бывшей монастырской церкви Воскресения Господня хранится синодик, являющийся весьма важным источником для истории черниг. князей. В этой же церкви находится и чудотворная Любечская икона Божией Матери. См. граф Г. А. Милорадович, «Л., родина преп. Антония Печерского» (М., 1871); его же, «Л. и его святыня» (Черниг., 1892); P. Зотов, «О черниговских князьях по Любецкому синодику» (СПб., 1892).

Любовь – влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни. Из обоюдности отношений можно логически вывести троякий вид Л.: 1) Л., которая более дает, нежели получает, или нисходящая Л. (amor descendens), 2) Л., которая более получает, нежели дает, или восходящая Л. (amor ascendens) и 3) Л., в которой то и другое уравновешено (amor aequalis). Этому соответствуют три главные вида Л., встречаемые в действительном опыте, а именно: Л. родительская, Л. детей к родителям и Л. половая (или супружеская). Все три вида имеют свои начатки уже в царстве животном. Первый вид представляется здесь преимущественно Л. материнскою (в силу непосредственной физической связи самки с детенышами), но у высших животных и самец начинает принимать участие в заботах о новом поколении. Второй вид Л. иногда и у животных отрешается от родовой связи и принимает характер как бы религиозный: такова привязанность некоторых мелких животных к более крупным, дающим им покровительство, особенно же преданность домашних животных человеку. В половой Л. у низших животных особь имеет значение только как орудие для увековечения рода, причем естественно самка первенствует; взаимность является здесь только на мгновение, и затем самец устраняется за ненадобностью (напр. пауки, пчелы). У высших животных (особенно у птиц и некоторых млекопитающих) наблюдается более устойчивая половая связь, соответственно возрастающему участию самца в семейных заботах. В мире человеческом мы находим те же три главные вида Л., но с новым, постоянно углубляющимся и расширяющимся значением. Сыновняя привязанность, распространяемая на умерших предков, а затем и на более общие и отдаленные причины бытия (до всемирного провидения, единого Отца небесного), является корнем всего религиозного развития человечества. Родительская Л. или попечение старших о младших, защита слабых сильными, перерастая родовой быт, создает отечество и постепенно организуется в быт национально-государственный. Наконец, половая Л., неизменно оставаясь наисильнейшим выражением личного самоутверждения и самоотрицания, вместе с тем все более и более понимается как совершенная полнота жизненной взаимности, и чрез это становится высшим символом идеального отношения между личным началом и общественным целым. Уже в пророческих книгах Ветхого Завета отношение между Богом и избранною народностью изображается преимущественно как союз супружеский (и отступление народа от своего Бога – не иначе, как блуд). В Новом Завете эта идея переносится на Христа и Церковь, и завершение истории изображается как брак «Агнца» с Его невестою – просветленною и торжествующею церковью «Нового Иерусалима», соответственно чему и земные представители Христа, епископы, ставятся в такое же отношение к местным общинам (отсюда выражение: вдовствующая церковь). Таким образом идеальное начало общественных отношений, по христианству, есть не власть, а любовь. С точки зрения нравственной философии, Л. есть сложное явление, простые элементы которого суть: 1) жалость, преобладающая в Л. родительской; 2) благоговение (pietas), преобладающее в Л. сыновней и вытекающей из нее религиозной и 3) исключительно присущее человеку чувство стыда, которое, в соединении с двумя первыми элементами – жалостью и благоговением – образует человеческую форму половой или супружеской Л. (материя же ей дается физическим влечением, актуальным или потенциальным). В истории религий Л. дважды получила первенствующее значение: как дикая стихийная сила полового влечения – в языческом фаллизм ( еще сохраняющемся кое-где в виде организованных религиозных общин, каковы напр. индийские сактисты с их священно-порнографическими писаниями, тантрами), и затем, в противоположность с этим, как идеальное начало духовного и общественного единения – в христианской agaph. Естественно, что и в истории философии понятие Л. занимало видное место в различных системах. Для Эмпедокла Л. (jilia) была одним из двух начал вселенной, именно началом всемирного единства и целости (интеграции), метафизическим законом тяготения и центростремительного движения. У Платона Л. есть демоническое (связывающее земной мир с божественным) стремление конечного существа к совершенной полноте бытия и вытекающее отсюда «творчество в красоте». Это эстетическое значение Л. было оставлено без внимания в философии патриотической и схоластической. Своеобразное слияние христианских и платонических идей об этом предмете мы находим у Данта. Вообще в средние века Л. была предметом религиозной мистики с одной стороны (Викторинцы, Бернард Клервосский и особенно Бонавентура, в его соч. «Stumulus amoris», «Incendiuam amoris», «Amatorium») и особого рода поэзии с другой; эта поэзия, из южной Франции распространившаяся по всей Европе, была посвящена культу женщины и идеализованной половой Л., в смысле гармонического соединения всех трех ее элементов: благоговения, жалости и стыдливости. В эпоху Возрождения (кончая Джордано Бруно) Л. опять становится предметом философских умозрений в духе платонизма. В новой философии своеобразное понимание Л. представляет Спиноза, отождествляющий ее с абсолютным познанием (amor Dei inteIleclualis) и утверждающий, что философствовать есть ничто иное, как любить Бога. В новейшей философии следует отметить остроумную, хотя и неосновательную теорию половой Л. у Шопенгауэра («Меtaphysik der Liebe» в «Parerga u. Paral.»). Индивидуализацию этой страсти у человека Шопенгауэр объясняет тем, что жизненная воля (Wille zum Leben) стремится здесь не только к увековечению рода (как у животных), но и к произведению возможно совершеннейших экземпляров рода; таким образом, если этот мужчина страстно любит именно эту женщину (и vice versa), то значит, он именно с нею может в данных условиях произвести наилучшее потомство. Ни малейшего подтверждения в действительном опыте этот взгляд не находит. Более верные и глубокомысленные указания и намеки (без ясной и последовательной системы) можно найти у Франца Баадера («Erotische Philosophie» и др.).