Герман Ломов - На смерть Поэта. Том 2. Есенин

Итак, 1-й градус Лагны в Рыбах сидерического Зодиака соотносится с 23-м градусом Асцендента в Рыбах тропического; на его описаниях подробно останавливаться не станем. Перейдём к 2-му градусу Лагны / 24-му градусу Асцендента в Рыбах. Его описания:

Юлий Фирмик Матерн [2 2 2 Здесь и далее Ancient Astrology: Theory and Practice. Matheseos Libri VIII. – Australia: Ascella Publications and Spica Publications, 2001. либо 3 3 3 Здесь и далее Юлий Фирмик Матерн, Иоанн Ангел. Старинная символика градусов Зодиака. Перевод с латинского и комментарии Софьи Бартеневой, Влады Бернар, Романа Броля. – М.: Мир Урании, 2006, стр. 19 – 21. ]: «Тот, чей Гороскоп (градус Асцендента – Ломов) будет находиться в двадцать четвёртом градусе Рыб, умрёт в море».

Иоанн Ангел / П. Кристиан [3]: «Мужчина и женщина лежат в кровати. – Сладострастный человек» / «Чувственные наклонности, лень».

Дейн Радьяр: «На маленьком островке, окруженном огромным пространством моря, люди живут в тесном взаимодействии» – Необходимость принять сознательно ограничения для своей личности , чтобы сконцентрировать энергию и жить центрированной и полной жизнью. Централизация. Приспособляемость и врожденное творчество в человеке. Крайняя уверенность в самовыражении. Сосредоточение высших сил.

Тэбоический календарь: Градус ясновидения. Градус убийства. Страстный темперамент, беспокойная натура. Тяга к новому, к переменам. Предательство, месть.

Исидор Косминский: «Громадная обезьяна тащит в лес какую-то женщину». – Указывает на человека, которому (!) угрожает опасность превратиться в раба собственных желаний и променять духовное начало на крайности, поедающие его душу и тело. Здесь за стремлением к так называемой «жизни ради наслаждений» скрывается потеря энергии и жизненных сил (!) – всё это лишает такого человека того тонкого ощущения подлинного счастья, которое достигается с помощью мягкой отрешенности и благодаря истинной любви. Это символ Падения .

Занавес…

Трактовка Косминского – предельное откровение! О пьяных загулах и дебошах Есенина не слышал разве что глухой. Есениноведы, пытающиеся «обелить» своего героя, часто «находят» обоснования ошибочности этого обстоятельства. И на многочисленных фотографиях, мол, де, Есенин никогда не выглядит пьяным. Слабое основание, на авторских взгляд: между развитием фотографического искусства начала XX века и достижениями цифровой фотографии начала XXI века – пропасть. Это сейчас социальные сети пестрят всевозможными селфи сомнительного качества и содержания, благо цифровая камера присутствует уже чуть ли не в каждом утюге. В начале XX века фотография была всё же «в новинку» и «в диковинку»: мало кому в голову могла прийти мысль предстать перед объективом в «состоянии изменённого сознания». Разве что последнему дегенерату и девианту, каковым Есенин, безусловно, не был!

Другие отмечают полное отсутствие на фотографиях признаков алкоголизма у Есенина. Туда же: тридцать лет – ещё не тот возраст, когда последствия излишеств «налицо и на лице» (извинение за каламбур).

А вот письменных источников алкогольной зависимости Есенина от непосредственных свидетелей – уйма! Особо красочное (на сугубо авторский взгляд) – от героя первой части работы, Маяковского [4 4 4 Как делать стихи? (Маяковский) // Викитека. [2011—2011]. Дата обновления: 05.02.2011. URL: http://ru.wikisource.org/w/index.php?title=%D0%9A%D0%B0%D0%BA_%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%82%D1%8C_%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%85%D0%B8%3F_(%D0%9C%D0%B0%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9)&oldid=479300 (дата обращения: 05.02.2011). ]: «Он (Есенин) обрюзг немного и обвис, но всё ещё был по-есенински элегантен.

Последняя встреча с ним произвела на меня тяжёлое и большое впечатление. Я встретил у кассы Госиздата ринувшегося ко мне человека, с опухшим лицом, со свороченным галстуком, с шапкой, случайно держащейся, уцепившись за русую прядь. От него и двух его тёмных (для меня, во всяком случае) спутников несло спиртным перегаром. Я буквально с трудом узнал Есенина. С трудом увильнул от немедленного требования пить, подкрепляемого помахиванием густыми червонцами. Я весь день возвращался к его тяжёлому виду и вечером, разумеется, долго говорил (к сожалению, у всех и всегда такое дело этим ограничивается) с товарищами, что надо как-то за Есенина взяться . Те и я ругали «среду» и разошлись с убеждением, что за Есениным присмотрят его друзья – есенинцы.

Оказалось не так. Конец Есенина огорчил, огорчил обыкновенно, по-человечески. Но сразу этот конец показался совершенно естественным и логичным ».